— Откуда ты взялся? Тебя уже нашли?
— Кто? Кого?
— Тебя! Рацек! Они поплыли за тобой к пещере.
Ондра не ответил. Но его взгляд грозно уставился на Румика, копошившегося возле колышков.
Румик клятвенно положил руку на грудь:
— Я им ничего не говорил! Честное слово! Это все Эмиль.
— Эмиль?..
— А он, по-твоему, должен был тебя там оставить, пусть бы ты захлебнулся, как крыса! — взорвался Виктор, размахивая у него перед носом консервной банкой с говядиной.
— Разве я похож на утопленника?
— Вот погоди, Рацек тебя проучит! Правда, Аква?
Аква пожал плечами. Это могло означать что угодно. Скорее всего, он подумал, что Ондру уже никто ничему не научит, хотя в суровых опытах и есть иногда определенная надобность.
— Кончайте болтать языком! Ондра, складывай вещи. У тебя пока нет слуг…
— Но мы должны им сообщить, что Ондра уже здесь, чтобы они напрасно не искали, — заторопился Франта-Мышка; у него на лице была написана такая озабоченность, точно все это лежало на его совести. — Неизвестно, что они там предпринимают.
— Что предпринимают? — отозвался Аква. Богатое воображение никогда не принадлежало к сильной стороне его характера, в особенности когда не хватало времени как следует подумать. — Не найдут его в пещере — вернутся назад.
Он снова нагнулся над палатками, спокойный и уверенный. До сих пор все шло как по маслу, и, хотя вода поднималась, Аква был убежден, что палатки они соберут вовремя. И все же он, видно, задумался над словами Франты, потому что неожиданно выпрямился и упер руки в бока.
— А как же мы сообщим? Ведь крики или свист они не услышат.
— Но зато могут увидеть дым от костра, — сказал Патичка, кстати подвернувшийся в это время.
Свои вещи он еще не уложил, но это нисколько не мешало ему то и дело бегать смотреть, как вода разрывает землю под ногами.
— Идея! Дым! — сразу заторопился Румик. — Вот это да! Дымовой сигнал! Я все-все устрою, можете на меня положиться.
И Румик понесся во весь дух к костру и принялся там за дело с такой самоуверенностью, точно дымовые сигналы были с раннего детства его основным занятием. Притащив охапку мокрых сучьев и травы, он стал на колени и сильно дунул на пламя. Из костра повалил густой желтый дым, наткнулся на скалистый навес, задержался там, а потом, отыскав дорогу, медленно взвился в небо.
Глаза у Румика горели, точно два уголька.
— Гляди! — подмигнул он Франте-Мышке, с озабоченным видом пытавшемуся уложить одеяло. — Дунул раз, дунул два, и пожалуйста.
— Что «пожалуйста»? — уныло передразнил его Франта. — Все равно дым им ничего не скажет. Они и так знают, что костер горит.
Румик пренебрежительно махнул рукой, но все же призадумался. Глаза его забегали, точно трясогузка, с предмета на предмет и наконец застыли на одеяле Франты. Румик просиял:
— Давай сюда одеяло! Будем передавать по телеграфу!
— По телеграфу? Как?
— А вот увидишь. Ты, старина, просто не способен соображать в трудных условиях. Берись за эти два края, а я возьмусь за два других. Гоп-ля! А теперь подержи над костром, останови дым… Так, а теперь отодвинь немножко… И сразу назад! И опять! Так три раза.
— Что это значит?
— Не путай меня, держи одеяло!
Франта-Мышка старательно помогал передавать сигналы, искренне восхищаясь изобретательностью Румика и не подозревая, что Румик выдумал все это не сам, а взял из книги Фенимора Купера «Следопыт». И вообще он не имел понятия, что они передают, поскольку только недавно стал изучать азбуку Морзе и дошел с грехом пополам до буквы «В». Но, когда сигналы стали повторяться, его вдруг осенило: три коротких, три длинных, три коротких… что-то очень знакомое…
— Да это СОС! — подскочил он в смятении.
— А что же по-твоему? Не мешай ты! — прикрикнул сердито Румик. Впервые в жизни он получил возможность передавать этот прославленный сигнал, а тут еще какой-то Франта ему все дело портит. — Хватит болтать! Поехали дальше!
— Нет, не поехали! — возмутился Франта-Мышка и крепко стиснул кулаки. Он весь дрожал от возмущения. — Ведь это неправда, мы же не в опасности!
— А тебе какое дело? — огрызнулся Румик и тут же сделал шаг назад: вероятно, он что-то прочел в глазах Франты. — Мы хотим, чтобы они вернулись? Хотим?