Рацек добрался до окна, но течение было таким стремительным, что он никак не успевал закрепиться. Он стал уставать… И только в последний момент, вырвавшись из цепких объятий течения, он сделал три резких взмаха и подтянулся к оконной раме.
— Замечательный рывок, «тройной прыжок на воде»! — восхитился Стракош.
Потом ребята соединили лодки — нос одной к корме другой — и привязали их к дереву «А». Веревку Рацека прикрепили к передней цепи моста, после того как цепь основательно надвязали канатом. Это была та сторона, которая подплывает к окну, где ждет Рацек с концом веревки в руках. Теперь они надежно закрепили свой мостик.
Все трудились молча, точно хорошо слаженный механизм, подчиняющийся бесшумному приказу единой мысли. И они действительно составляли теперь одно целое. С той минуты, когда путешественники приступили к осуществлению своей затеи, их охватило непередаваемое чувство восторга. Казалось, между ними пробегают электрические искорки, одна за другой, одна за другой, пока весь воздух не наэлектризовался энтузиазмом. Теперь здесь были настоящие «альбаутки».
И вот он двинулся в путь, этот мост. Его сопровождали по три гребца на каждой лодке. Шестеро застыли в ожидании на берегу, готовые в любую минуту броситься на помощь. В эту минуту исчезли капитаны, исчезла и вожатая Магда, осталась просто гребец Магда. Она сидела в начале моста и первая оттолкнулась от берега. Лодку тотчас же подхватило течение, длинное сооружение прогнулось, точно лук, но не сдалось и стало вращаться вокруг оси — дерева «А», где стоял Рацек, следя за креплением.
Все было хорошо, как вдруг весь мост потащило вниз по течению: веревка, привязывавшая его к дереву, бессильно повисла в воздухе. Ну конечно — ведь мост почти на полтора метра короче ширины потока, и если мост привязать к мельнице, то тогда он не достанет до берега.
— Гребите! — крикнул из окошка Рацек.
Все яростно налегли на весла, и веревка вновь натянулась, образуя с мостом одну прямую. Мост еще быстрее завертелся на месте, а Рацек сматывал тем временем веревку, пока не почувствовал в ладонях шнур, который он обернул вокруг столба на мельнице.
Мост вздрогнул и застыл поперек течения. А его строители стояли на берегу, готовые освободить место тем, кто понесет мешки.
— Мост «альбауток»! — торжественно возвестил Аква, и его голос дрогнул.
Но Румик-Сосак энергично замахал руками и заявил, что это мост «уткатросов», или короче — Уткатросмост. Он, как всегда, был готов биться за свои идеи до последней капли крови.
И тут вдруг случилось непредвиденное: мост сделан, но кто по нему пойдет? Точнее, по нему не могли пройти двое здоровенных парней, которых прислал сельскохозяйственный кооператив. Они не могли даже сохранить равновесие на качающихся лодках, которые течение швыряло из стороны в сторону. В этих условиях не могло быть и речи о том, чтобы двигаться с мешками. По мосту не смогли пройти ни заведующий мельницей, ни старший мельник.
Неужели мост «альбауток» так и не пригодится… Но, к счастью, в голове Виктора еще находилось место для светлых идей.
— Пусть носит Рацек! Освободите дорогу!
Все расступились. Один из парней, очень румяный и очень толстый, залез на четвереньках в мельницу и подал оттуда в окно первый мешок. Рацек перебросил его за спину и уверенно зашагал через мост — ведь он даже ночью «чувствовал» лодку под ногами, умел грести стоя и на одном колене, не только на каноэ, но даже на каяке. Нести мешок было тяжело, но все же Рацек не передал груз второму парню, который переходил в это время реку вброд. Он сам положил мешок на лодку, потом второй, третий, пока не нагрузил ее доверху. Потом Рацек наполнил среднюю лодку, причем даже быстрее, потому что путь от мельницы сократился почти на треть.
Последнюю лодку, ту, которая находилась возле самой мельницы, он нагрузил еще быстрее. И тогда из окна вылез румяный и толстый парень и пополз на четвереньках через три горы мешков. Едва он выскочил на берег, как мост дрогнул и завершил свой полукруг; Рацек отвязал на мельнице веревку от колонны. Теперь мост кружился медленно, потому что он был наполнен до краев мешками с мукой. Дерево «А» вздрагивало, а вместе с ним трепетали и шестнадцать сердец «альбауток». Но, ко всеобщему облегчению, мост благополучно добрался до берега и застыл там, точно огромный торговый корабль, приплывший из заморских краев.