Он пару раз дернул его за уши и вслух помечтал о том, что когда-нибудь увидит «подлизу» на виселице. Но, поскольку Оливер не заплакал – а именно этого добивался Ноэ – то решил перейти на личности.
– А где твоя мать, щенок? – поинтересовался он.
– Она умерла. Не нужно о ней ничего говорить, – попросил Оливер.
Ноэ заметил, что у мальчика задрожали губы и, решив, что желанная цель близка, обрадовался: он на верном пути!
– А отчего она умерла, щенок? – вкрадчиво спросил он.
– Старые сиделки говорили, что от разбитого сердца, – сказал Оливер, обращаясь словно бы к самому себе. Мне кажется, я знаю, что это значит…
– Тра-ля-ля, щенок! – радостно заорал Ноэ, увидев, что по щеке Оливера скатилась слеза. – Что довело тебя до слез, щенок?
– Не вы, – тихо ответил Оливер. – Не воображайте, что вы.
– Не я? Точно не я?
– Не вы. И не говорите больше о моей маме. Лучше не говорите.
– Не говорить? – расхохотался Ноэ. – Не говорить о том, что твоя мать была обыкновенной шлюхой?
Оливер вздрогнул.
– Что вы сказали?
– Самой настоящей шлюхой, щенок, – раздельно произнес Ноэ. – И хорошо, что она умерла, а то бы ей пришлось сидеть в тюрьме или болтаться на виселице. Да, скорее всего – на виселице, потому что…
Он не договорил, потому что Оливер мгновенно вцепился ему в горло, тряхнул, что было сил, а потом со всего размаха ударил и сбил с ног.
– Он меня убьет! – заверещал Ноэ. – Шарлот! Хозяйка! Помогите! Оливер сошел с ума!
На крик тотчас же отозвалась Шарлот. Она кубарем слетела по лестнице и схватила Оливера, колотя его и царапая. Подоспевшая миссис Сауербери мгновенно оценила ситуацию и, решив, что одних кулаков Шарлот для усмирения Оливера будет мало, присоединилась к избиению. Тут вскочил с пола и Ноэ…
Выбившись из сил, троица поволокла Оливера, вырывающегося и кричащего, в чулан и заперла там. Покончив с этим, миссис Сауербери без сил рухнула в кресло.
– Воды, скорее воды! – заверещала Шарлот.
– О, Шарлот! – выдохнула миссис Сауербери, когда часть воды была вылита на разгоряченное лицо, а часть – выпита. – Какое счастье, что нас всех не зарезали в постели!
– О да, это счастье, – подтвердила служанка. – Надеюсь, теперь хозяин подумает, прежде чем будет брать этих уродов из работного дома! Бедный Ноэ – он едва был жив, когда я вошла!
– Бедняжка! – пожалела и миссис Сауербери, глядя, как Ноэ пытается выдавить из глаз хоть одну слезинку. – Что же нам делать, Шарлот? В доме нет мужчин, а это чудовище может в любой миг выломать дверь!
Оливер, действительно, колотил изо всех сил, хотя малышу было не под силу сломать дубовую дверь.
– Может, пошлем за полицией? – предложила Шарлот.
– Или за солдатами! – высказался Ноэ.
– Нет! – вспомнила вдруг миссис Сауербери. – Беги, Ноэ, к мистеру Бамблу и веди его сюда!
Глава VII
Оливер продолжает бунтовать
Ноэ стремглав промчался по улицам и остановился только у ворот работного дома – да и то лишь затем, чтобы сквасить самую плаксивую из гримас, на какую был способен.
– Позовите мистера Бамбла! – завопил он в лицо нищему, открывшему ворота, да так громко, что мистер Бамбл, находившийся в отдалении услышал безо всяких посредников.
– Что случилось? – спросил он, подбегая.
– О, мистер… там… Оливер…
– Сбежал? – не скрывая радости спросил бидл.
– Нет, сэр! Он хотел убить меня! Потом убить Шарлот! Потом убить хозяйку! – поняв, что перечислять больше некого, Ноэ застонал, завыл и стал корчиться, демонстрируя, как ему больно.
Вой был услышан джентльменом в белом жилете, проходившем по двору.
– Какого черта визжит этот негодник? – поинтересовался он.
– О, – ответил, выходя из ступора, мистер Бамбл, – его чуть не убил тот зловредный мальчишка, Твист.
– Ну и ну! – всплеснул руками джентльмен. – А я ведь с самого начала говорил, что негодяй закончит виселицей! Ну, а что же ты хочешь от нас?
– Хозяйка просила узнать, не сможет ли мистер Бамбл придти и выпороть мальчишку, так как хозяина нет дома.
– Разумеется! – расплылся в улыбке джентльмен в белом жилете. – Вот тебе пенни, хороший мальчик. А вы, мистер Бамбл, ступайте – и не забудьте трость!
За время отсутствия Ноэ ситуация ничуть не изменилась: Оливер продолжал так же яростно колотить в дверь подвала, как и полчаса назад. Мистер Бамбл послушал и решил, что вначале стоит поговорить.
– Оливер! – крикнул он через дверь. – Ты узнаешь меня?
– Да! – послышалось изнутри. – Откройте!
– И ты не боишься меня?
– Нет! – раздалось из-за двери и мистер Бамбл, не ожидавший такого дерзкого ответа, попятился прочь.
– Он сошел с ума! – поспешила заверить его миссис Сауербери. – никто не осмелится говорить с вами в таком…
– Это не сумасшествие, – оборвал ее бидл. – Это МЯСО!
– Что?
– Мясо. Вы закормили его мясом. Если бы вы давали ему одну кашу, у него не было бы желания и сил бунтовать.
– Ах, боже мой! – закатила глаза миссис Сауербери. – Вот что значит быть щедрой! Но что же нам делать?
– Единственное, что я могу порекомендовать – это оставить негодника на день-два взаперти, а затем вывести и кормить только кашей все время, полка не закончится срок обучения.
В это время возвратился мистер Сауербери. Ему немедленно пересказали события, в ходе которых Оливер превратился из просто чудовища в ужасающего монстра, готового рвать на клочки всех, кто попадется ему на пути. Гробовщик вытащил Оливера из подвала и для успокоения влепил ему затрещину.
– Ну, что тут случилось?
– Он ругал мою мать, – ответил Оливер, с ненавистью глядя на Ноэ.
– Ну и что? – завопила миссис Сауербери. – она заслужила все, что о ней говорил этот мальчик, и даже больше!
– Нет, не заслужила!
– Заслужила! – заверещала миссис Сауербери и залилась слезами.
Мистер Сауербери уже подумывал отпустить Оливера, но истерика жены заставила его переменить решение. Помедли он хоть секунду, и вечер был бы испорчен бесконечными упреками и ругательствами… И гробовщик отходил Оливера так, что мистер Бамбл даже не подумал дополнить урок своей тростью. Закончив порку, гробовщик запер Оливера в чулане.
До ночи Ноэ и Шарлот насмехались над ним, но Оливер стойко терпел, не желая доставлять им удовольствия услышать плачь… Только поздним вечером хозяйка выпустила мальчика. Он свернулся калачиком в своем «гнезде» под прилавком и тихонько заплакал.
В эту ночь он так и не заснул. Под утро, связав свои немудрящие пожитки в узел, он вышел из дома.
Не зная, куда идти, он остановился. Потом вспомнил, что повозки, выезжая из города всегда двигались дорогой через холм. Приняв решение, Оливер зашагал в ту сторону.
Путь его проходил мимо фермы, где он когда-то жил. Обитатели фермы еще спали и только какой-то мальчик работал в огороде, пропалывая грядки. Оливер подошел поближе и увидел, что это Дик – малыш, с которым он прежде дружил. Дик бросил тяпку и подбежал к ограде, протягивая худую ручку, чтобы поздороваться.
– Хорошо, что я увидел тебя, Дик. Еще никто не встал?
– Только я.
– Это хорошо. Не говори, что ты меня видел. Я сбежал, чтобы поискать счастья где-нибудь далеко. Меня били и обижали, а я не хочу терпеть это!.. Ты такой бледный, Дик…
– Я слышал, как доктор сказал, что я умру, – ответил мальчик.
– Это неправда, Дик! Мы еще увидимся, и ты будешь здоровым и счастливым!
– Нет, доктор не обманывает. Мне часто снятся ангелы и небо. Если мы и увидимся, то не на этом свете.
Мальчик вскарабкался на низкую калитку и обнял Оливера.
– Прощай – и пусть тебя благословит бог!
Это был первый раз в жизни Оливера Твиста, когда на него призывали благословение – и потому этот миг он запомнил навсегда.