- Неужели ничего?
- У меня остались вот только кожура и сердцевина от груш.
- Ну что ж, - сказал Пиноккио, - если ничего больше нет, я, пожалуй, съем кусочек кожуры.
И он стал жевать. Сначала скривил губы, но затем в одно мгновение уничтожил всю кожуру, а вслед за ней - сердцевину. Покончив с едой, он, довольный, погладил себя по животу и весело сказал:
- Вот теперь я себя чувствую по-настоящему хорошо!
- Видишь, - заметил Джеппетто, - я был прав, когда сказал тебе, что нельзя быть таким привередой! Мой милый, никогда нельзя знать, что с нами случится на этом свете. А случиться может всяко…
VIII. Джеппетто мастерит Пиноккио пару новых ног и продает собственную куртку, чтобы приобрести для него букварь
Не успел Деревянный Человечек утихомирить свой голод, как уже начал стонать и плакать: ему захотелось заполучить новые ноги.
Однако Джеппетто решил наказать его за проделки и полдня никак не отзывался на его плач и стоны. Наконец он сказал:
- С какой стати я буду делать тебе новые ноги? Не для того ли, чтобы ты мог снова убежать из дому?
- Я обещаю вам, - сказал Деревянный Человечек, всхлипывая, что теперь я буду хороший.
- Так говорят все дети, когда им хочется что-нибудь выпросить, - возразил Джеппетто.
- Я обещаю пойти в школу и прилежно учиться.
- Все дети рассказывают такие сказки, когда им хочется что-нибудь выпросить.
- Но я не такой, как все дети! Я гораздо лучше и всегда говорю правду. Я обещаю вам, отец, что я научусь ремеслу и буду утешением и подспорьем в вашей старости.
Джеппетто сделал сердитое лицо, но его глаза были полны слез, а сердце полно жалости при виде бедного Пиноккио в таком плачевном состоянии. Поэтому он ничего больше не сказал, а взял инструмент, два кусочка хорошо просушенного дерева и ревностно принялся за работу.
Менее чем через час ноги были готовы: две стройные, сухие, жилистые ноги. Настоящий художник не мог бы сделать лучше.
Затем Джеппетто сказал Деревянному Человечку:
- Закрой глаза и спи!
И Пиноккио закрыл глаза и притворился спящим. И в то время, как он притворялся спящим, Джеппетто развел в яичной скорлупе немного столярного клея и аккуратно приклеил ему обе ноги, да так искусно, что нельзя было разобрать, в каком месте они склеены.
Как только Деревянный Человечек почувствовал, что у него снова есть ноги, он тут же вскочил со стола, где лежал до того, задрыгал ногами и начал скакать и кувыркаться, словно обезумев от радости.
- В благодарность за все, что вы для меня сделали, - сказал Пиноккио, обращаясь к своему отцу, - я хочу немедленно идти в школу.
- Прекрасно, мой мальчик!
- Но, для того чтобы я мог идти в школу, меня надо как-нибудь одеть.
Джеппетто, который был беден и не имел ни одного чентезимо в кармане, смастерил для Пиноккио костюмчик из бумаги, пару ботинок из древесной коры и колпак из хлебного мякиша.
Пиноккио сразу же побежал к миске с водой, чтобы посмотреться в нее как в зеркало, и до того остался доволен своей внешностью, что воскликнул, гордый, как павлин:
- Я выгляжу, как настоящий синьор!
- Это правильно, - ответил Джеппетто, - но заметь себе: не красивая одежда делает синьора, а чистая.
- Однако, - проговорил Деревянный Человечек, - я все еще не могу идти в школу, так как мне не хватает одной вещи, причем самой главной.
- А именно?
- У меня нет букваря.
- Ты прав. Но как нам достать букварь?
- Это довольно просто: надо пойти и купить.
- А деньги?
- У меня их нет.
- У меня тоже, - возразил старик сокрушенно.
Даже Пиноккио, бывший до сих пор довольно легкомысленным парнем, пригорюнился, ибо, когда горе является настоящим горем, оно понятно всем, даже детям.
- Эх, была не была! - вдруг воскликнул Джеппетто и вскочил с места.
Затем он напялил на себя свою старую, порванную и всю перештопанную бархатную куртку и быстро вышел из дому.
Вскоре он вернулся, держа в руках букварь для сына, но куртки на нем уже не было.
Бедный старик вернулся в одной рубашке - а на улице шел снег.
- А куртка, отец?
- Я ее продал.
- Почему вы ее продали?
- Потому что мне жарко.
Пиноккио сразу же понял, в чем дело, и, не в силах сдержать свое буйное доброе сердце, бросился к старику на шею и обцеловал ему все лицо.
IX. Пиноккио продает букварь, чтобы поглядеть на кукольный театр
Как только перестал идти снег, Пиноккио взял новый букварь под мышку и пошел в школу. По дороге в его маленькой головке проносились тысячи различных мыслишек, и в уме он строил тысячи воздушных замков, один прекраснее другого. Он говорил себе: