Я валялся с набитым пузом на подстилке и мечтал о том, как я буду завтра отрабатывать повороты, снижения и наборы высоты… В конце концов мне приснилось, что я выполняю петлю Нестерова над голубятней. Это такой сложный летательный вираж. Я врезаюсь на полной скорости в стаю голубей. Голуби разлетаются в разные стороны и удивленно каркают. А я хватаю их зубами за ноги…
10. Соседка
Я забыл сказать, что жили мы в длинном одноэтажном доме на несколько квартир. У каждой квартиры был отдельный вход со двора и отдельное крылечко. Рядом с нами поселилась старушка – Соседка Марковна. Она была из тех тетенек. Я определил это сразу же, когда она пришла к нам домой и сказала Маме:
– Здравствуйте, моя дорогая! Зашла просто так, поболтать. По-соседски. А то все одна да одна, поговорить не с кем… А что, у вас собачка есть? А я-то думаю, кто это мне ночью спать не давал – очень звонкая собачка!
От такого наглого вранья я даже зарычал! Я сплю как убитый, только лапами иногда «бегаю», а от этого никакого шума не бывает.
Мама собиралась на работу, как всегда опаздывала, поэтому ответила коротко, стараясь загородить меня дверью:
– Есть собачка. Дочка очень просила…
– А! Очень хорошая девочка. Только ваша девочка сегодня со мной не поздоровалась! Такая хорошая девочка, а такая невоспитанная. Вам бы надо ее научить все-таки… Вы, наверное, все время заняты, некому ребенка вежливости научить…
– Извините. Я обязательно с ней поговорю, – ответила Мама, старательно отпихивая меня от двери. Как будто догадалась, что мне ужасно хочется укусить тетку за противную ногу в коричневом чулке и меховом тапке.
И я почувствовал, что Маме тоже хотелось цапнуть Соседку за что-нибудь. Странно только, почему она этого не сделала? Ведь ей-то никто не скажет: «Фу! На место, невоспитанная собака!»
Если бы я был человеком, я столько всяких приятных вещей мог бы делать и не бояться, что мне крикнут: «Фу!» Но тут я подумал: тогда я никогда не научился бы летать. Ведь люди не гоняются с лаем за воробьями, когда те лопают из их мисок. Во всяком случае, я никогда о таком не слышал и не видел ничего подобного. Даже по телевизору.
Когда Мама и Папа ушли на работу, а Девочки в школу, я немножко потренировался летать. Помните же – без «Ав-ав-вввав-ай!» взлет у меня не получался. Так вот – не успел я пару раз перелететь с дивана на телевизор и один разок облететь комнату, как в стенку застучали. «Бух-бух-бух!» Судя по звуку – это была швабра, или лопата, или оторванная водосточная труба. Мне стало не по себе, и я чуть было не шлепнулся мимо дивана. Это стучала Соседка. Такая маленькая старушка, а водосточную трубу оторвала! Пожалуй, близко к ней подходить не следует. А зубы можно издалека показывать.
Хоть Соседка Марковна и носит иногда очки, но видит неплохо, я заметил. Когда пришли Девочки из школы и выпустили меня во двор, я пристроился под пионами напротив соседского окошка. Марковна стала громко ругаться, выглядывая из окна, и стучать в стекло. Ну все! Вечером опять придет жаловаться. Я понял, что жизни мне теперь в моем собственном дворе не будет.
Потом вернулись с работы родители и долго отчитывали Девочку Люду за то, что она не поздоровалась с Соседкой Марковной.
– Дети должны первыми говорить «здравствуйте», а не ждать, когда поздороваются взрослые, – строго говорили Папа и Мама.
А Девочка Люда стояла, молча глядя в пол, и я понял – теперь она не поздоровается с Соседкой первая ни за какие баранки. И еще я понял, что жизни теперь не будет не только мне.
11. Как я упал в подвал
Весна наступила на удивление жаркая. Я все дни проводил на теплом крылечке. За спиной у меня была входная дверь нараспашку, занавешенная полупрозрачной тряпочкой, за ней – коридор, в котором был подвал. В подвале хранилась всякая ерунда – картошка какая-то, морковка и еще много невкусно пахнущих вещей. Но зато из подвала тянуло прохладой, если Мама открывала дверцу в полу.
Я придумал себе такое развлечение: если не спеша заходить в дом, за морду цепляется занавеска, и все вокруг становится таким неясным и расплывчатым, как будто идешь под водой или в тумане. Идешь-идешь, а тюль все ползет и ползет по морде, пока не соскочит. И получается, что ты вынырнул из воды или вышел из тумана.
Ходил я так туда-сюда, из коридора на крыльцо и обратно, с туманной занавеской на носу. Представлял себя исследователем морских глубин. Нос приходилось задирать высоко, чтобы занавеска сползала медленно и постепенно. А Мама взяла и открыла подвал. А я не знал. И вдруг как влечу в открытый люк! Сначала даже испугался. Но потом вспомнил, что я собака не простая, а летающая, и тихонько спланировал на кучу пахнущей мокрой пылью картошки. Мне даже понравилось.