– Драться они не будут, – уверял Уоллеса генерал. – Пять минут канонады, а потом ваши ребята просто войдут в деревню через бреши. Уверяю вас, мы обойдемся без потерь.
– Позвольте поздравить вас, сэр, – сказал полковник, отпуская поводья и протягивая генералу руку.
– Поздравить? С чем? – нахмурился Уэлсли.
– С победой, сэр.
– Что ж, полагаю, мы вправе говорить о победе. Честно говоря, я в ней не сомневаюсь. Спасибо, Уоллес. – Генерал наклонился, чтобы пожать протянутую руку.
– С великой победой, – вдохновенно добавил шотландец и, спешившись, зашагал к батальону, чтобы лично повести своих людей в последнюю атаку.
Маккандлесс присоединился к соотечественнику.
– Не против, если и я пойду с вами?
– Буду только рад приятной компании, – ответил Уоллес. – Отличный денек, верно? Великая победа!
– Господь был милосерден к нам, – согласился Маккандлесс. – Да славится имя Его.
Артиллерия умолкла. Ветерок подхватил и понес к северу серо-белые хлопья дыма. Заходящее солнце осветило разгромленные стены Ассайе. Защитников видно не было – только пыль, битый кирпич и поломанные деревянные балки.
– Вперед, Уоллес! – крикнул Уэлсли.
Волынщик 74-го раздул щеки. Резкие, пронзительные звуки как будто подтолкнули солдат вперед: шотландцы и сипаи двинулись к замершей в страхе деревушке. Остальные батальоны только наблюдали. Полдня они провели в сражении, успев за это время разгромить несметную армию, и теперь расположились вдоль Джуа, спеша утолить жажду и смыть с себя копоть, грязь и пот. Переходить на другой берег никто не стал. Лишь небольшой кавалерийский отряд переправился по мелководью, соблазнившись возможностью погонять отставших беглецов.
Майор Блэкистон принес Уэлсли захваченный штандарт, один из дюжины, оставленных в панике бежавшими маратхами.
– Побросали все пушки, сэр! Все до одной!
Генерал с улыбкой взглянул на неприятельский флаг.
– Было бы лучше, майор, если бы вы принесли мне не знамя, а немного воды. Кстати, где мои фляжки?
– Остались у сержанта Шарпа, сэр, – отозвался капитан Кэмпбелл, протягивая командующему свою фляжку.
– Ах, да, у Шарпа... – пробормотал Уэлсли, вспоминая еще одно незаконченное дело. – Если увидите, капитан, приведите его, пожалуйста, ко мне.
– Есть, сэр.
При желании найти сержанта было бы совсем нетрудно. Пройдя пешком через разгромленные оборонительные порядки маратхов, Шарп добрался до бьющих по деревне орудий и в тот момент, когда канонада вдруг прекратилась, увидел Маккандлесса в арьергарде выступающего в атаку 74-го батальона. Полковник встретил сержанта приветливой улыбкой.
– А я уж думал, что вы потерялись.
– Почти что так, сэр.
– Так, значит, генерал вас отпустил? – спросил на всякий случай Маккандлесс.
– Так точно, сэр, отпустил. То есть, можно и так сказать. Просто делать мне больше нечего, лошадей всех перебило, сэр. Генерал потерял двоих.
– Двоих! Ну и ну! Тяжелый для него денек выдался! Похоже, сержант, скучать вам не пришлось.
– Никак нет, сэр, не пришлось. Просто все немного непривычно.
Полковник нахмурился, заметив перепачканные кровью сержантские нашивки на левом рукаве, и недовольно покачал головой.
– Вы ранены. Нужно перевязать.
– Пустяки, сэр. Царапина, не больше. Один ублюдок... простите, сэр... В общем, пощекотал меня немного тулваром.
– Как вы себя чувствуете? – забеспокоился полковник. – Сильное кровотечение? Рука работает?
– Рука в порядке, сэр. – Шарп поднял руку и пошевелил пальцами, показывая, что рана не серьезная.
– День еще не закончился. – Маккандлесс кивнул в сторону деревни. – Додд там. По крайней мере был совсем недавно. Я рад, что вы вернулись. Он непременно попытается скрыться, но на другом берегу реки его поджидает Севаджи со своими людьми. Надеюсь, на этот раз негодяю не уйти.
Сержант Обадайя Хейксвилл держался в ста шагах за спиной Маккандлесса. Он видел, как полковник потянулся за наступающим батальоном, и последовал за ним, сохраняя безопасную дистанцию. Хейксвилл прекрасно понимал, что, если треклятый старик напишет полковнику Гору обещанное письмо и его обман вскроется, с сержантскими нашивками придется расстаться.