К несчастью, вскоре на них обрушился новый шторм и снова сбил с курса.
Всю ночь ветер мотал судно по волнам, оно то взмывало вверх, то рушилось со страшной силой вниз, и всем казалось, уже пришел конец, однако на рассвете Робинзон услышал радостный крик: «Земля! Земля!» Это кричал матрос, стоящий у штурвала и показывающий куда-то рукой.
И в этот самый момент корабль врезался днищем во что-то твердое, дал сильный крен и замер, хотя ветер и волны продолжали бить его изо всех сил. Робинзон успел с жалостью подумать: за что же судьба продолжает так наказывать бедную посудину, которая и без того почти развалилась, и тут капитан дал команду: спустить спасательную шлюпку и всем покинуть корабль!
Матросы немедленно выполнили приказание: ветер уже немного стих, однако волны продолжали бушевать, вздымаясь все выше и выше. На шлюпке не было паруса, всем пришлось взяться за весла, но куда им было сражаться с разъяренным морем.
Внезапно огромный вал высотой, наверное, метров в десять обрушился на них сзади, лодка перевернулась, все сидевшие в ней, не успев вдохнуть воздуха, оказались в воде и начали тонуть. Робинзон сразу потерял из вида всех остальных членов команды, не знал, что с ними. Сам он был умелым пловцом, поэтому понял, что не надо бороться с морем, сопротивляться ему — это все равно бесполезно: пускай оно несет его куда угодно, но лучше — вон к тому недалекому берегу, который внезапно открылся глазам.
Видимо, море так и поступило: через какое-то время он ощутил под ногами песок и уже собрался встать на ноги, но не тут-то было — его накрыла новая волна и поволокла в открытый морской простор.
Огромным усилием он заставлял себя держаться на воде, даже несколькими толчками рук и ног попытался вновь приблизиться к берегу, что удалось, хотя море очень неохотно отпускало от себя. Еще дважды оно уносило его от кромки берега, но каким-то чудом он вновь оказывался вблизи него. Наконец морю надоело с ним возиться, оно обрушило на Робинзона всего одну волну, и та подняла его и ударила о прибрежную скалу с такой силой, что он почти лишился чувств, однако, сам не понимая как, поднялся на ноги и ринулся по влажному песку подальше от злобных волн.
Ощутив себя в безопасности, он свалился ничком на песок, его вырвало соленой водой, и долго еще он обретал силы и восстанавливал дыхание. А когда окончательно пришел в себя, первым делом вознес молитву к Господу, возблагодарив за чудесное спасение. Как он ни всматривался в постепенно успокаивающееся море, нигде никого не было видно…
Он приподнялся на колени, взглянул на свой корабль. Вернее, на то, что осталось от корабля и находилось так далеко в море, что Робинзону оставалось лишь удивляться, как смог он добраться до суши.
Когда же он почувствовал в себе силы подняться во весь рост и взглянуть вокруг, удивление и радость от того, что остался в живых, сменились беспокойством и печалью. Ведь здесь он совсем один.
Вокруг только песок, скалы и лесная чаща. И где он? Куда идти? У него нет ни пресной воды, ни пищи. Нет оружия для охоты или для защиты. Ничего, кроме небольшого ножа на поясном ремне.
Эти мысли так подействовали на него, что он внезапно сорвался с места и, как безумный, помчался вдоль берега, колотя себя в грудь, подняв голову к небу и восклицая:
— Зачем Ты, о Господи, спас меня? Почему не дал разделить участь моих товарищей? Только затем, чтобы я какое-то еще время страдал здесь, погибая от голода и жажды? О, как это жестоко!
Когда у него уже не стало сил бежать и выкрикивать жалостные слова, он опустился на песок, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.