Аскер-бек. У нас очень важное дело, Хаджи. Торговать будешь потом. Мы рассчитываем на тебя.
Хаджи-Кара. Клянусь создателем, сейчас мне некогда, как-нибудь потом поговорим. Пока что, пожалуйста, потрудитесь уйти.
Гейдар-бек. Послушай, уж не гонишь ли ты нас? Что ты за человек!
Хаджи-Кара. Не гоню, я вас, милые мои. Я просто прошу вас. Ведь я бедный человек, а вы не захотите же, чтобы я понес убытки. За то время, что я с вами говорю, распродал бы пятьдесять кусков ситца и бурмета.
Гейдар-бек. К хорошему же человеку привел нас Аскер-бек. Вставайте, идем. От него не будет проку.
Аскер-бек. Пожалуйста, Гейдар-бек, помолчи. Не обижайся, Хаджи. Дай-ка нам еще покурить кальян. Сейчас уйдем.
Хаджи-Кара. Пусть умрет мой сын, если в кисете еще остался табак, весь вышел. Последнюю щепотку я вытряс из кисета, чтобы заправить вам кальян. Прощайте!
Аскер-бек. Правду говорят, Хаджи, что когда аллаху не угодно одарить своего раба, то ни один человек его не одарит. Я-то знаю, что за три месяца ты не продал в Агджабедах и трех кусков ситца или бурмета и терпишь огромные убытки. Мы хотели за пятнадцать дней дать тебе сто рублей барыша, но, к сожалению, счастье отвернулось от тебя. Прощай!
Встают и собираются уйти.
Хаджи-Кара. Постойте, постойте. Как ты говоришь? За пятнадцать дней сто рублей?
Аскер-бек. Что же теперь говорить, когда ты не запотел нас выслушать и открыто гонишь нас?
Хаджи-Кара. Да что ты, когда это я гнал вас? Садитесь, ради создателя! Пусть провалится в ад торговля! Садитесь, пожалуйста! Мне и в голову не пришло, что вы обидитесь, иначе потерпи я и на сто туманов убытка, не сказал бы вам: уходите. До сих пор никто не слыхал от меня слова тяжелее лепестка розы.
Аскер-бек. Ну, если так, пожалуй, мы сядем и расскажем тебе, в чем дело.
Все снова садятся.
Хаджи-Кара. Да падут все ваши болезни на Хаджи, скажите скорее, откуда получится барыш в сто рублей? Кто сделает это доброе дело?
Аскер-бек. Это доброе дело сделает Гейдар-бек. (Указывает на Гейдар-бека.)
Хаджи-Кара (торопливо). Каким образом? Ах, любезный Гейдар-бек! Заправить тебе кальян, милый?
Гейдар-бек. У тебя ведь табак вышел, чем же ты заправишь кальян?
Хаджи-Кара. Есть в кисете, ты только пожелай? (Торопливо достает из кисета табак, заправляет кальян, почтительно подносит Гейдар-беку, потом обращается к Аскер-беку.) Ну, теперь расскажи, как это он сделает?
Аскер-бек. Хаджи, получаешь ли ты хоть на грош выгоды от кучи товаров, которыми набита твоя лавка?
Хаджи-Кара. Не важно, получаю или нет. Говори о своем деле.
Аскер-бек. Хаджи, ты знаешь, какой храбрый человек Гейдар-бек?
Хаджи-Кара. Да, говорят, он очень храбрый.
Аскер-бек. Все знают, что во всем Карабахе при одном имени Гейдар-бека даже птицы со страха роняют перья на лету.
Хаджи-Кара. В наше время, любезнейший, лучше иметь полный карман денег, чем быть храбрым.
Аскер-бек. Без храбрости не будет и денег. Так слушай, Хаджи. Ты сам видишь, как дорого ценится нынче французский товар. Аршин ситца, купленный в Тебризе за двадцать копеек, продается здесь за тридцать. Чай, купленный там по рублю за фунт, берут здесь нарасхват по полтора рубля. И знаешь почему.
Хаджи-Кара. Нет, не знаю.
Аскер-бек. А потому, что из страха перед карабахскими армянами-есаулами, таможенными караульными и пограничными казаками даже птица и та не решается перелететь через Аракс.
Xаджи-Кара. Хорошо, так вы хотите быть увертливее птицы и перейти Аракс?
Аскер-бек. Конечно! Нам Араке по щиколотку, Кура па колено. Раз Гейдар-бек будет с нами, ни есаулы, ни караульные ничего с нами не сделают.
Хаджи-Кара. Оставь есаулов и караульных. Не будь казаков, клянусь творцом, я бы сам дважды в месяц ездил в Тебриз и благополучно возвращался. Что мне есаулы и караульные? По милости всевышнего, я один справился бы с двадцатью есаулами. Но при имени русского у меня сердце замирает от страха. Не столько пугают меня их шашки и ружья, сколько приводят в ужас следствие да судебная волокита. По правде сказать, от казаков только и жди беды.
Аскер-бек. Эх, да мы полсотни переходов через реку знаем! Обманем казаков и перейдем в таком месте, что они и духа нашего не почуют.
Хаджи-Кара. Ну хорошо, а ко мне вы зачем пришли?
Аскер-бек. У нас такое предложение. Что ты заработаешь от этакой торговли? Здесь тебя только мухи едят. Захвати с собой побольше денег, дай и нам, и поедем в Тебриз. В торговле мы ничего не смыслим. В Тебризе ты купишь товар и нам и себе, а мы благополучно перевезем тебя с твоим товаром сюда. За пятнадцать дней на сто золотых получится пятьдесят золотых прибыли. Прибыль с денег, которые ты дашь нам взаймы, достанется нам, а прибыль с твоих денег тебе.
Хаджи-Кара. Хорошо, а как с процентами за деньги, которые я дам вам взаймы?
Аскер-бек. Но ведь вместо этих процентов мы оказываем, тебе услугу, охраняем тебя от разбойников, даем тебе прибыль. Чего же ты хочешь еще? Не стыдно ли тебе за пятнадцать дней требовать с нас еще проценты за свои деньги? Ведь без нас ты ни поехать не можешь, ни товар привезти.
Хаджи-Кара. Почему не могу поехать? Захочу, хоть сегодня поеду. И никто не посмеет даже соломинку у меня отнять. Мне уже несколько раз случалось встречаться с разбойниками, и сражаться с ними.
Аскер-бек. Послушай, будь ты хоть трехголовым драконом, все равно один не сумеешь поехать и вернуться. Мы же не отрицаем, что ты храбр.
Хаджи-Кара. Сказать правду, я не привык отдавать деньги без процентов. Я приму ваше предложение, если вы согласитесь уплатить проценты.
Аскер-бек. Сколько же ты возьмешь процентов за пятнадцать дней, если каждому из нас выдашь по сто золотых?
Хаджи-Кара. Я возьму пять золотых за сотню. Сколько вы заработаете сверх, пусть будет ваше.
Аскер-бек (обращаясь к Гейдар-беку и Сафар-беку). Что скажете, друзья, согласны?
Гейдар-бек и Сафар-бек. Делать нечего, согласны.
Аскер-бек. В таком случае готовь деньги, Хаджи!
Хаджи-Кара. Когда едете?
Аскер-бек. Сегодня же вечером надо выехать.
Хаджи-Кара. Отлично. Насчет денег не беспокойтесь. Идите, готовьтесь. Под вечер приезжайте ко мне домой. Я тоже приготовлю коня и снаряжение, и мы отправимся.
Беки (встают). До свидания, Хаджи!
Уходят.
Хаджи-Кара (вслед). С богом. Приезжайте вечером без опозданий.
Беки. Не беспокойся.
Удаляются.
Хаджи-Кара. Чуть не сошел в могилу, сидя над этим товаром, что подсунул мне собачий сын. Его до второго пришествия не распродать. Говорят, не торгуй французским товаром. Раз ты торговец, торгуй кызылбашским и русским товаром. Что же делать, если не продается этот кызылбашский и русский товар? Да нет, если не придумать чего-нибудь, я до самой смерти не покрою своих убытков. Пойду-ка домой и приготовлюсь в дорогу, иначе от раздумий я чахотку получу. Редко попадается такое прибыльное дело. (Убирает товар, запирает лавку и уходит.)