К этому времени Стив слегка отошёл и уже проявлял некие признаки жизни, например, что-то бормотал себе под нос про золото.
Подойдя ближе, Форли, не обращая на бормотание внимание, решительно сообщил:
— Будет лучше, если мы скажем на суде одно и то же, поэтому давай…
Однако мысли его брата шли совершенно в ином направлении:
— Двести двадцать шесть или восемь тонн золота…
— Что ты говоришь? — переспросил Форли.
— Этот… он, короче, обещал мне гору золота, если умрёт. По-моему, он мёртв, да?
Маг на всякий случай принюхался, внимательно посмотрел на зрачки брата и, прервав свои рассуждения о единой истории на суде, задумчиво сказал:
— Похоже, надо писать маме… кстати, а куда делась кровь?
Форли неожиданно для себя заметил, что Стив, до того забрызганный выше пояса, стоит вполне себе чистенький… настолько, насколько это вообще возможно для этого неряхи. Стивен тоже это заметил и с удивлением разглядывал свою руку.
Из-за кассы послышался тяжёлый вздох, словно кто-то надолго задержал дыхание и теперь впервые вдохнул воздуха. Незнакомец не без труда выудил у себя из груди кинжал, поднялся на ноги и быстро спрятал его в ножны.
Отряхиваясь от пыли, гость с укором заметил:
— Полы бы вам помыть.
— А… э… что только что произошло? — с трудом подбирая слова, спросил Стив.
— Моё бессмертие в действии. Понимаете теперь, в чём проблема?
— Понима-а-аю, — соврал Стивен, с чьей точки зрения подобное проблемой не могло быть по определению.
— Вот и отлично! Надеюсь, вы и ваш парень…
Вытаращившись на него, Гофты одновременно возмущённо воскликнули:
— Мы братья!
Незнакомец миролюбиво поднял руки:
— Ладно-ладно, я не осуждаю. За вечность и не такое видел — это ваше семейное дело. В общем, если найдёте решение моей проблемы — ищите меня в трактире «Танцующий Ёж», это возле…
— Да, я знаю, — прервал его Стив.
— О да, он знает, — заметила София, тоже решившая поглядеть, что за шум происходит внизу. Она наблюдала за всей сценой с лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались комнаты-кабинеты братьев и столовая.
Гость, с удивлением заметив присутствие девушки со странным взглядом, в старомодном платье, радостно сказал:
— Так вас трое! Вот так-так. Не то чтобы я завидовал, но вы, ребята, явно знаете толк в удовольствиях. В общем, удачи вам… и мне. Надеюсь, ещё увидимся — я тут до вечера точно пробуду. Меня, кстати, зовут…
С полки неожиданно упала серебряная чаша, чьим единственным магическим свойством было то, что никто не мог поверить, что она взаправду из серебра. Чаша стояла там уже на протяжении двух лет кряду и заглушила своим падением имя гостя.
Тот, ничего не заметив, вежливо поклонился и попытался покинуть лавку, но, поняв, что дверь закрыта, вежливо попросил:
— Не могли бы вы…
Форли взмахнул рукой, и дверь не просто открылась, а распахнулась, словно от сильного порыва ветра.
— О, вы маг! Премного благодарствую!
— Мне он не нравится, — заметил Форли, когда бессмертный незнакомец вышел. — Это из-за него в статистике самоубийств успешных случаев суицида больше, чем погибших.
— Что тут вообще происходит, а? — поинтересовалась Солифилисет.
Стив вкратце пересказал последние десять минут, не забыв акцентировать внимание на самом главном:
— Двести двадцать шесть тонн золота! Или восемь. Двести двадцать восемь тонн золота!
— Да-да, мы и с первого раза поняли, Скрудж несчастный, — едко заметила суккуб. — Что ты с ним будешь делать?
— Тратить! Очень долго и очень много, — с придыханием ответил Стивен. — Например, на то, чтобы избавиться от тебя!
София фыркнула:
— Если ты надеешься таким образом откупиться от Балаэля, лучше бы тебе потратить это золото на поиск себе новых мозгов.
Форли был склонен с ней согласиться:
— По-моему, ты упускаешь одну немаловажную деталь: он бессмертен, и как мы только что убедились — это не просто красивый речевой оборот.
— Ну и что? — не унимался Стив. — Сбросим его в вулкан, пускай там себе регенерирует… пару миллионов лет или сколько там.
— Думаю, этот вариант один из самых очевидных, — скептично заметил маг. — Сколько, он сказал, уже пытается…
— Тысячу лет.
— Солидно так портит статистику, — присвистнул Форли. — Вряд ли мы сможем сходу придумать нечто, чего он ещё не пробовал.
Стива это не переубедило:
— Двести двадцать шесть тонн золота! Ради них стоит постараться!