Братьев он встречал безразличием вперемешку с презрением, спокойно наблюдая за тем, как они боязливо к нему приближаются. Похоже, Везави не собирался им мешать, но и как-то объяснять своё присутствие здесь не спешил.
Чуть прояснилась ситуация, когда одна из массивных дверей Сената слегка приоткрылась, и на улицу вышла Рин. Не без опасения покосившись на Везави, дворфийка направилась к братьям и сходу сообщила:
— У нас осложнение. На Джониека сегодня рано утром было совершено покушение.
— Что, неужели нам больше не нужно внутрь? — даже не пытаясь скрыть радость, спросил Стив.
— Он невредим, но его плотно взял в оборот Юнин, который уверяет, что это ваших рук дело.
Гигант неожиданно фыркнул, словно сказанное было несусветной глупостью. Похоже, он знал куда больше троицы.
— Вы втроём и этот летун пойдёте со мной, — буркнул Везави.
— Но нам к Джониеку, — попытался возразить ему Форли.
Его реплика осталась без ответа. Гигант просто развернулся на месте и грузно потопал в сторону, обходя Сенат по периметру. Стив понял, куда он ведёт, когда оказался во внутреннем дворе. Здесь было множество подъездов для карет и, соответственно, выходов из здания. Однако вопреки логике, пара гвардейцев — единственные кто здесь был — охраняли не их, а, казалось бы, случайный кусок стены.
Заметив Везави, они подтянулись и, отсалютовав, быстро открыли едва заметную дверь. Вела она в предельно узкий и низкий коридорчик, уходивший вниз, в котором даже миниатюрной Рин было тесно, не говоря уже про Везави. Гигант, никак не выражая неудобств, направился по переплетению одинаковых проходов, пока не дошёл до ряда одинаковых дверей, с окнами для наблюдателей возле каждой.
За ними находились переговорные для тех, кто сам по себе разговаривать не горел желанием. Обилие соответствующего инвентаря, как на подбор новенького и сверкающего, видимо, должно было этому всячески способствовать.
Занята оказалась лишь одна. В ней сидел испуганный до нельзя, но старающийся храбриться худощавый парень, которого явно от души отметелили, прежде чем привести сюда.
— Нужно, чтобы он, — Везави кивнул на Додо, — был в сознании.
Пока Форли пытался обратить вспять своё заклинание, появился Джониек, к огорчению Стива — целый и невредимый.
— Ну и кашу вы здесь заварили, — недовольно заявил правитель Марки.
— Мы?! — хором удивились братья. — Но…
— Юнин утверждает, что ещё позавчера у него были определённые сведения о том, что вы планируете беспорядки, а затем — моё свержение. Сейчас он там, — рука Джониека указала на потолок, — распинается перед Сенатом, обещая вас вздёрнуть на виселице уже сегодня.
— Это всё — наглая ложь! — заявил Стив.
— Да, но эльфы умеют убеждать. Особенно такие, как он. Юнин возглавляет стражу с тех пор, как я освободил этот город от самокоронованных узурпаторов. Большая часть Сената очень благодарна ему за то положение, в котором они оказались.
— С чего бы? — удивился Форли. — Разве не вы, ну, эм, дали власть?
— Я, — спокойно ответил Джониек. — Но только власть. А вот Юнин отбирал имущество у богатых и щедро одаривал им тех, кто был готов служить… ему и иногда — мне.
— Мы-то тут причём? — не понимая, развела руками Рин. — Какое отношение вот это вот всё имеет к тому, что эти двое торгуют артефактами?
— Самое прямое: Юнину нужны ваши артефакты, чтобы ещё сильнее упрочить своё влияние на Сенат и в конечном счёте на меня.
— И как с этим связан Додо? — спросил Форли.
Ему ответил Стив, потрепав всё ещё бесчувственного громилу по щеке:
— Не всё можно сделать официально. Вот тут-то и пригождаются такие люди, как этот пупс.
— Именно. Мне нужно, чтобы прежде чем этот милый персонаж отправится на виселицу, он выступил перед Сенатом, дав показания против своего босса. Уверен, найдётся немало таких, к кому его ребята успели прийти за данью.
— И как мы убедим приговорённого к смерти рассказать правду о своём боссе? — въедливо уточнил Стив. — Собираетесь врать ему, говоря о помиловании? Он вам не поверит.
— И хорошо. Тогда расскажу ему правду и ничего кроме правды, — по губам Джониека, словно змея, скользнула усмешка. — Разбудите его наконец, мне нужно, чтобы он всё слышал и видел. Везави — наш выход.
Они вдвоём зашли к другому заключенному, вызвав у того сильное возбуждение. Похоже, он ожидал, что сейчас его начнут пытать, однако гигант так и остался стоять в дверях. Зато правитель Марки, получив от Форли подтверждение, что Додо пришёл в себя и готов к представлению, изображая гнев, спросил холодным, как лёд, голосом: