На другое утро, когда трое наших путников уже шагали за осликом, Марк обернулся к неаполитанцу.
— Луиджи?.. — проговорил он. — Я в эту ночь много передумал и решил идти в Болонью…
— Вот как?.. — протянул Луиджи. — Что, слова синьора Карнаро так на тебя подействовали?
— Он прав: надо сперва поучиться, а потом заниматься искусством! Я как в лесу — ничего не знаю и не понимаю!
— Да плюнь! Мало ли что набрешет тебе всякое дурачье?
Марк отрицательно и упрямо мотнул головой.
— И ты, Ян, собираешься в университет поступать? — сердито осведомился Луиджи.
— Я?.. нет… — отозвался тот. — Где мне! Я только своему мастерству подучиться хочу!
— Значит — расставаться нам надо?
Марк молчал.
— А почему вместе не идти? — спросил Ян.
— Да черт же вас всех раздери с проклятым Карнаро! — закричал взбешенный Луиджи. Он сорвал с себя шляпу и швырнул ее об землю. — Сегодня в Неаполь идем, завтра в Болонью, послезавтра в Париж, провались они с вами в тартарары к дьяволу! Убирайтесь одни куда хотите, а я назад ухожу!
Он бросился к ослику и стал заворачивать его обратно.
— Да постой, ну чего обозлился?.. — остановил его Ян. — Ведь ты же сам говорил, что тебе все равно, куда ни идти?
— Говорил!
— Ну, вот видишь?.. и пойдем опять все вместе, если ему понадобилось!
Луиджи стих.
— Черти эдакие! зарезал бы вас, так огорчили! Ну, да пожалуй… Э!!.. — Луиджи махнул рукой. — Валим в Болонью, когда так! Мастера и дураки имеются всюду!
Лицо Марка прояснилось. Он с благодарностью взглянул на своих товарищей.
— Только путь на Болонью другой!.. — уже совсем весело продолжал Луиджи. — Скоро будет развилок!.. Сами на себя пеняйте — Болонья ваша прескучная! Одно в ней хорошо — сосиски из ослиного мяса. Объеденье! — Луиджи щелкнул языком.
Выступ скал скрыл от путников монастырь и долину реки. Местность потянулась суровая и пустынная; к полудню они завидели справа на бугре полуразрушенную четырехугольную башню; ее окружали остатки стен. На одной из осыпей неподвижно стоял одетый в серую рясу человек с большой темной бородой; Марк первый завидел его.
— Смотрите?.. — сказал он. — Монах, что ли, какой–то?
— Это отшельник… — равнодушно отозвался Луиджи. — Здесь много будет их попадаться!..
— Кто же они такие?
— Да всякие… Больше всего нобили, есть даже герцоги и комтуры… напроказят — и марш спасаться: здесь безопасно!
— Где же они живут?
— Да в пещерах, в развалинах. Эта дорога полна ими! Как влюбится кто неудачно — тоже в отшельники идет; проболтается сколько–нибудь времени — рясу долой и опять за прежнее! Иные из–за дуэлей и драк с убийством отсиживаются, ждут, когда позабудется…
— И здесь, значит, обман?.. — проронил Марк.
— Какой же обман?.. — удивился Луиджи. — Всласть живут люди — так и надо! Век им, что ли, в самом деле хныкать? Жить–то один раз! Наплевать на все и кончено!
— А чем они питаются?.. — полюбопытствовал Ян.
— Друзья им привозят и присылают; другие сами покупают где–нибудь… с голоду не умирают!
Луиджи направил ослика к башне; отшельник завидел, что к нему идут гости, сошел с каменного бугра и стал ждать у входа.
Он был высокого роста, представительный; сразу было видно, что этот человек не из простого звания.
Луиджи вполголоса высказал это предположение.
— Почему ты так думаешь?.. — усомнился Ян.
— А поди, дай ему в морду — узнаешь, благородный он или нет!
Путники поравнялись с пещерой и маленький караван остановился.
Луиджи снял шляпу и поклонился пустыннику.
— Мы певцы!.. — сказал Луиджи. — Если угодно, мы споем вашей святости что–нибудь из божественного?
— Добро пожаловать!.. — был ответ. — Заходите в мою обитель!..
Ян расседлал и пустил на траву ослика, Марк достал лютню, и трое путников вошли вслед за хозяином в полутемную башню. Она была довольно обширна; свет в нее падал из двери и четырех узких, как щели, окон, находившихся очень высоко. Посреди земляного пола белел простой стол; около него размещались три табурета; у задней стены на козлах были настланы доски, заменявшие постель.
— Рад вас послушать!.. — продолжал хозяин. — Садитесь, а я поищу, не найдется ли у бедного отшельника, чем промочить вам горло!
Яну и Марку показалось, будто он скрылся прямо в стену; Луиджи приметил, что в том месте имелся замаскированный ход в подземное помещение. Неаполитанец приподнял крышку с кастрюльки, стоявшей на другом конце стола, и подмигнул товарищам.