На второй день живот приумолк и только чуть слышно бормотал: "Хоть р-р-росиночку какую-нибудь!"
На третий день желудок Жёлудя съёжился, прилип к спине и вовсе замолчал. Темнело в глазах. Тропинка двоилась. Тряслись поджилки. Не дождавшись ночи, маленький путешественник устроился под листом Подорожника и тут же крепко заснул. Наутро Жёлудю никуда уже не хотелось идти. Не хотелось даже есть.
— Папочка, папочка, я всегда буду тебя слушаться, — без слез плакал Жёлудь.
Подорожник сжалился над беднягой.
— Вставай, рёва, а не то пропадёшь, — сказал он. — Иди прямо по лесу, пока не дойдёшь до старого сада. Там всё есть, даже птичье молоко. Только берегись: оттуда не многие возвращаются.
— И пускай, — махнул рукой Жёлудь. — Всё равно я не могу идти.
— А что у тебя в этой ракушке? — Это чернила, их пить нельзя. — Ну, как знаешь, — ответил Подорожник. Жёлудь долго вертел в руках чернильницу, прежде чем решился отпить несколько капель. От перебродивших чернил из ягод калины только свело скулы и пить захотелось ещё сильнее.
Он кое-как поднялся с земли и, больше отдыхая, чем двигаясь, поплёлся к старой живой изгороди из шиповника. Ухватился за неё руками и сполз на землю. Из-за изгороди донёсся чей-то пронзительный голос:
— Не хочу, не буду есть! Я лучше умру! Дайте мне "ешь-не-хочу"!
Кто это говорит о еде? Жёлудь прислушался и, напрягая последние силы, ободрав лицо, высунул голову из-за живой изгороди.
Посреди большого старого сада стоял чудесный дворец, сложенный из разноцветных перламутровых ракушек и янтаря. Во дворе с шипением били несколько источников газированной воды, фонтаны всевозможных соков. Из распахнутых окон дворца долетали вкусные запахи, от которых Жёлудь только облизывался и едва успевал глотать слюну.
В это время из окна замка выпрыгнул какой-то шарик и во всю прыть помчался к уставленному яствами столу. За ним гнались взъерошенная сухая Шишка и толстый кривоногий Шишак. Оба на бегу умоляли:
— Шишик, сыночек, только чуточку, одну только ложечку!
— Хочу "ешь-не-хочу"! — вопил шарик, бегая вокруг стола.
Жёлудь присмотрелся и понял, что перед ним маленькая шишечка, которую родители называли Шишиком.
Вдруг Шишка остановилась, а Шишак продолжал гнаться, растопырив руки. Шишик не стал ждать, пока его поймают. Он вскочил на стол и стал отбиваться от преследователей пирожными, вареньем и прочими сладостями.
— Шишик, постой, смотри, что я умею! — Шишак несколько раз перевернулся через голову и стал ходить на руках.
Воинственному крикуну это понравилось. Он засмеялся. А отец, не зная, что делать дальше, ползал на четвереньках и катал носом камешки.
— Ну, а теперь ложечку, — сказала Шишка улыбающемуся сыну.
— Не хочу, не надо! — снова заверещал Шишик, топая ногами. Схватив со стола огромный торт, он швырнул его в мать.
— Зачем нервировать ребёнка! — рассердился на неё Шишак. — Пускай себе не ест.
— Пускай не ест, — согласилась Шишка.
— Вы хитрые, обманете меня, — не сдавался баловень. — Брось чашку на землю! — крикнул он матери.
— Я поставлю её на стол, — сказала Шишка.
— Нет, разбей, разбей!.. — затопал ногами Шишик и кричал до тех пор, пока Шишка не разбила чашку.
Запах вкусной еды немного приободрил Жёлудя. К тому же ему стало ужасно досадно, что вот он тут умирает от голода, а какой-то неслух может безнаказанно швыряться такими вкусными блюдами. Жёлудь не выдержал. Подбежав к Шишику, он схватил его за ноги, стащил со стола и стал изо всех сил трясти:
— Как ты смеешь?! Как у тебя рука подымается? — И, не находя больше слов, бросил баловника на землю: — Вот тебе за всё!
Шишак, завидев непрошеного гостя, который тузит его единственного сыночка, налетел на Жёлудя. Тот увернулся от удара и, как учил Воробей, стукнул Шишака в солнечное сплетение. Толстяк шмякнулся на тропинку.
Пока они дрались, Шишка во всё горло орала:
— Караул! Караул! Убили!..
Жёлудь ничего не видел и не слышал. Подскочив к столу, он уплетал что попало. Подбежал стражник и ухватил его за руки, но Жёлудь встряхнулся, уложил напавшего и, схватив кувшин, хотел было запить застрявший в горле кусок. Тогда подскочили сразу несколько стражников и заломили ему руки за спину. Кувшин с соком упал на землю и разбился. Жёлудь пытался схватить ещё что-нибудь, но стражники крепко связали ему руки.
Очухавшись, Шишак приказал заковать Жёлудя в цепи, а сам, отсчитав пять шагов и убедившись, что Жёлудю не достать его, сел допрашивать. — Ты кто разбойник или вор?