- После стольких лет одиночества вдруг появляешься ты, сначала во сне, а потом и наяву. Ты постоянно куда-то исчезаешь, и я боюсь, что в один ужасный миг ты исчезнешь насовсем.
Я высвободил одну ладонь и начал обводить дрожащими пальцами его благородное лицо. Он говорил о своем одиночестве, рассказывал о своей долгой жизни, а я молчал и гладил его волосы, смотрел, как играют блики света в его волнистых прядях, как они падают на мощные плечи, вслушивался в звуки голоса и был абсолютно счастлив.
Макс придвинулся ко мне поближе, встав на колени. Наши лица были почти на одном уровне, и я сам потянулся к нему, сам первым коснулся нежных губ, раскрывая их языком, проникая вовнутрь. Максимилиан лишь подхватил мою ласку, заключив меня в объятья. Мне было все равно, кто я. Ведь он был рядом и целовал меня так сладко. Я почти ничего не знал о том, как любят друг друга мужчины, но именно с Максом я был полон энтузиазма узнать об этом. И еще, сейчас единственной и самой яркой мыслю было то, что такое чувство приходит всего раз в жизни. И растоптать его из-за предрассудков или чьих-то кривых взглядов было бы безумием и просто верхом глупости.
Как сквозь вату до меня донесся звон часов. Мне стало плохо, я буквально похолодел за мгновение. Я подскочил на месте и побежал к окну. На часах самой главной королевской башни было без четверти полночь! Слова волшебницы резали меня словно острый нож, заставляя подчиниться, как бы мне не хотелось обратного. Мне нужно было успеть, во что бы то ни стало! Через пятнадцать минут все исчезнет навсегда и мой голос в том числе. Я рванул к двери, но остановился в последний момент и оглянулся. Макс сидел на полу, печально закрыв глаза.
- Я тебя найду,- услышал я брошенные мне вслед слова, полные тоски. Я обхватил, гудящую от противоречивых чувств и тоски, голову руками и словно ошпаренный кинулся прочь.
Боже мой, как мне найти дорогу, да еще и Бетти? Я метался по коридорам, словно безумный, высматривая белое платье подруги. Выскочив на балкон, тот самый на котором мы стояли с Максом вчера, я увидел целующихся Бетти и Генри. Резко схватив подругу за руку, я со всех ног стал бежать прочь из дворца. Слава богу, что девчонка быстро пришла в себя и поняла в чем дело. Мы усиленно, задыхаясь и пыхтя, протискивались сквозь сплошной поток прогуливающихся или танцующих придворных. Сколько осталось минут? Десять? За нами бежал принц Генри, крича нам вслед и размахивая руками.
Так, главные двери, осталось преодолеть эту чертову лестницу вниз, а потом дорожку и ворота, за которыми нас ждет наша карета, я уже видел ее вдали. Мы, не помня себя от сумасшедшего бега, рванули вниз по лестнице и уже почти на последних ступеньках моя нога подвернулась.
Кубарем вниз по ступенькам мы летели вместе с Бетти. Я пересчитал их все, до последней, своей спиной.
- Корова!- ругал я себя,- даже по лестнице, как человек спуститься не могу!
Отряхиваться и охать не было времени. Я подхватил Бетти на руки и помчался к карете.
- Туфелька! Там осталась моя туфелька! Что же я скажу волшебнице!- сокрушалась Бетти, обливаясь слезами. Какая туфелька к черту! Нашла из-за чего переживать!
- Я, по всей видимости, теперь вообще ничего не смогу сказать, потому что мы просто не успеем вернуться,- подумал я, закидывая рыдающую подругу вглубь кареты. Свистнул кнут кучера, и карета сорвалась с места на бешеной скорости. Лошади неслись так, как будто за нами гнался сам дьявол. Дворец удалялся из вида, и только звон часов, возвещающих, что наступила полночь, стоял в ушах.
Первый удар, второй, третий.
- Гони, что есть сил!- хотелось крикнуть мне, подгоняя карету.
Пятый, шестой, седьмой...
Где-то там, в уединенной комнате остался мой Максимилиан, его сидящая на полу фигура стояла у меня перед глазами. Все еще бежал за каретой принц Генри, но мы умчались уже слишком далеко и он потерял нас из вида.
Девятый, десятый, одиннадцатый удар.
Мы почти успели, почти домчались до владений графа. Кони неслись, не касаясь копытами дороги, рассекали пространство. Быстро, но не достаточно!
Двенадцатый удар часов отозвался в сердце громким набатом. Карета, лошади, кучер и слуги, все исчезло в одно мгновение. Мы оказались сидящими прямо посреди дороги, несчастными и абсолютно голыми.
Я подполз к Бетти и приподнял ее подбородок, заглядывая в глаза.
- Ах, Синдир. Какая я дура! Генри даже не знает моего имени! Идиотка, тупица! Ну почему я не сказала, как меня зовут! Я так была увлечена им, что растеряла последние слова и мозги тоже,- ругала себя подруга, обливаясь слезами у меня на плече.
Сиди - не сиди, а домой возвращаться нужно. Слава богу, что сейчас хоть глухая ночь и ни кто не показывает пальцами, проезжая мимо, на двоих голых нас. Я подхватил, шмыгающую носом и ругающую себя, на чем свет стоит, Бетти подмышки и поставил на ноги. На левой ноге девушки сияла хрустальная туфелька. Это единственная деталь, оставшаяся нам от некогда прекрасных нарядов. Подруга сняла ее с ноги и прижала к себе, зарыдав еще сильней. Я взял ее за руку и повел домой. Ночь была лунной, и дорога была хорошо видна. Ну, хотя бы не придется блуждать на ощупь.
- Синдир,- чуть успокоившись, позвала меня Бетти. Я поднял на нее глаза в немом вопросе.
- А как ты думаешь, Генри будет меня искать?
Я пожал плечами, кто его знает. Нам бы домой засветло попасть, а там уже можно будет и погоревать. Максимилиан ведь тоже обо мне ничего не знает.
- Паулина!- закричал я мысленно. Ответа не было довольно долго, но тетя все-таки откликнулась.
- Я тебя слушаю, племяш.
- Зачем все это? Почему я не могу прямо сейчас пойти к Максу, пусть голый и босой, все равно уже. Мне плохо без него, понимаешь? Очень плохо!
- Он должен сам найти тебя, Синдир. Только тогда вы сможете быть вместе.
- А голос? Мой голос вернется?
- Как только ты захочешь, сильно-сильно сказать "Да!"
- Ну, и что это опять значит?
- Скоро узнаешь...
Паулина опять пропала, сколько я ее не звал. Так мы и шли, взявшись за руки, почти всю оставшуюся ночь по дороге, каждый думая о своем...принце.
Глава 11
- Синдир! Синдир, Бетти не с тобой?- кричали где-то совсем рядом.
Блин, да ведь мы недавно пришли и только-только рухнули спать на сеновал. Бетти, наплевав на все на свете, осталась спать у меня. Я выдал ей свою рубашку и штаны, сам надев старые обноски. Ну, закончились у меня новые вещи! Подруга, проплакав всю дорогу, теперь тихонько свернулась компактным комочком у меня под боком и вздрагивала во сне. Бедняжка, совсем измаялась. Да кто там так орет?
- Синдир!
Я слез с сеновала и столкнулся нос к носу с неразлучной парочкой, Гуром и Левой.
- Синдир, а Бетти не с тобой?- повторил свой вопрос Гур.
Я вопросительно поднял бровь. Голос так и не появился, приходилось устраивать тут театр пантомим.
- Понимаешь, тут с рассветом такое началось! Приехали королевские гонцы и зачитали указ. Собрать всех девиц, живущих в королевстве, и примерить им туфельку. Та девушка, которой она окажется впору станет женой принца Генри,- рассказывали пацаны, перебивая друг друга и бурно жестикулируя.
- В замке сейчас собрались все наши местные девушки, потому что принц объезжает лично все графства по очереди. Только Бетти нет, все с ног сбились ее разыскивая. А баронесса смеется принцу в лицо, говорит, что не могут служанки носить таких туфелек и разъезжать по балам. Но принц Генри непреклонен, он хочет видеть всех девушек графства без исключения.
- Генри?- хрипло переспросила, проснувшаяся Бетти. Под глазами у нее были темные круги от пролитых за всю ночь слез, в волосах сухие травинки, а на плечах моя рубашка, в которой она просто утонула. Но подруге было все равно. Она рванула к замку так, как наверно не бегала никогда в жизни. Пацаны побежали следом за ней.