Уэйс резко развернулся. Стоявшая неподалеку Сандра вытаскивала из колчана новую стрелу.
— Не отвлекайся,— сказала девушка.— Помоги им прорваться, я тут посторожу.
Ее лицо казалось еще бледнее обычного, а глаза сверкали зеленым огнем.
В помощи нуждались саперы. Надежда на тараны оказалась напрасной, с крепкими каменными стенами города можно было проковыряться до второго пришествия. Теперь команды этих машин присоединились к рытью подкопа — при достаточном количестве деревянных лопат достичь какого-нибудь из городских туннелей дело не очень долгое.
Где-то неподалеку раздался шум, заглушивший звуки кипевшей вокруг работы. Уэйс вскочил на станину тарана и огляделся.
Среди боевых порядков пехоты на землю спустился большой отряд противника. Дракхоны не обучались тактике подобного боя, но ведь и ланнахи получили самую минимальную подготовку. Чистая ярость неожиданной атаки позволила «десанту» добиться некоторого успеха. «С тролвенской небесной точки зрения,— думал Уэйс,— это выглядит как зловещий прорыв ланнахских линий».
И куда, к черту, подевались пулеметы?
Вот наконец катится один на своей тележке. Двое воинов закрутили маховик, третий управлял подачей и прицеливался. Не выдержав сплошного дождя стрел, дракхоны дрогнули и снова взвились в небо; Уэйс обхватил Сандру и изобразил какой-то дикий танец.
Тем временем сражение докатилось уже до городских крыш. Саперы нашли в конце концов один из подземных переходов, и в него хлынула толпа воинов. Оттесняя врагов все выше и выше, с этажа на этаж, а затем — в небо, они захватили одну из башен.
— Ангрек! — крикнул, задыхаясь, Уэйс.— Мне нужно подняться!
Схватившись за сброшенную кем-то веревку, он взлетел наверх, через какие-то секунды рядом оказалась и Сандра.
Стоя на коньке крыши, Уэйс смотрел на расстилающийся за каменными парапетами и ветряными мельницами залив. Захват пристани не вызвал особых трудностей, но здесь войска Тролвена застряли, попав под сплошной дождь огнеметных струй, зажигательных бомб и метаемых катапультами камней. По дальности действия дракхонское оружие, установленное на плотах, заметно превосходило аналогичную технику ланнахов.
— Эрик,— Сандра сильно сощурилась, защищая глаза от резкого ветра, всмотрелась вдаль, отвернулась, чтобы проморгать-ся, и указала куда-то рукой: — Ты узнаешь этот флаг — на самом большом корабле?
— Хмм... дайте подумать... да, узнаю. Не личное ли это знамя старого нашего приятеля Дельпа?
— Вот именно. И я совсем не жалею, что он избежал наказания за спровоцированный нами мятеж. Хотя и предпочла бы сражаться с кем-нибудь другим — так было бы спокойнее.
— Возможно,— согласился Уэйс,— Но сейчас нам предстоит большая работа — выламывать дверь за дверью, освобождать от врагов комнату за комнатой. Это здание — только первая зацепка. А вы останетесь здесь.
— Нет!
Взмахом руки Уэйс подозвал Ангрека:
— Выдели миледи сопровождающих, пусть отведут ее к поезду.
— Нет! — закричала Сандра.
— Поздно,— ухмыльнулся Уэйс.— Я договорился об этом еще до отъезда из Салменброка.
Сандра разразилась ругательствами, но тут же смолкла, подалась вперед и тихо, едва слышно за воем ветра и криками воинов прошептала:
— Только вернись живым и невредимым.
Уэйс повел своих воинов в бой.
Все дальнейшее смешалось в памяти. Работа по очистке города оказалась тяжелой и кровавой, в дело шли топор и нож, зубы и кулаки, крылья и хвосты, дрались в узких туннелях и в похожих на пещеры комнатах. Он бил и получал удары, однажды на несколько секунд потерял сознание, а в какой-то момент возглавлял триумфальный прорыв через широкий, просторный зал для собраний. Не имея ни крыльев, ни клыков, ни хвоста, Уэйс был в то же время тяжелее любого диомедианца, удары его редко нуждались в повторении.
Ланнахи захватили Манненах благодаря своей тренировке — слишком малой, чтобы превратить их в хороших наземных бойцов, но вполне достаточной, чтобы дать им общее представление о бое в таких условиях. Сама мысль о подобной бескрылой драке противоречила всем инстинктам диомедиан-цев, была для них дикой — как человеку показалась бы дикой мысль драться одними зубами, без помощи рук. Не имевшие, в отличие от ланнахов, никакой подготовки, дракхонские воины не выдерживали и бросались в бегство, стремясь вырваться на открытое место, где можно взлететь.
Через несколько долгих часов валящийся от усталости Уэйс кое-как забрался на плоскую крышу очередного здания — уже на противоположном конце города. Там сидел Толк.
— Кажется...— пробормотал, задыхаясь, землянин,— мы захватили... уже все.
— И все же этого недостаточно,— с какой-то мрачной отрешенностью сказал Толк.— Взгляни на бухту.
Чтобы не упасть, Уэйсу пришлось схватиться за парапет.
Ни пристани, ни цепочки сараев, тянувшейся прежде по берегу, больше не было, на их месте стояло облако густого черного дыма. Но это не помешало высадке врага — дракхонские плоты выбросились на мель и образовали мост, по которому матросы тащили снятые с опор катапульты и огнеметы.
— Слишком уж хороший у них командир,— горько заметил Толк.— Ведь как он быстро сообразил, что и у нашей новой тактики есть слабые места.
— И что же он... Дельп... хочет сделать? — прошептал Уэйс.
— Посиди здесь и посмотри,— предложил герольд.— Все равно помочь мы ничем не можем.
Уэйс оторвал взгляд от серо-стальной неспокойной воды залива и посмотрел в хмурое, тяжело нависшее небо. Дракхоны, так и сохранившие свое преимущество в воздухе, явно собирались окружить Тролвена.
— Вражеские летуны не способны толком бороться с нашей пехотой,— объяснил Толк,— но их командир быстро сообразил, что верно и обратное.
Трудно было ожидать, чтобы Тролвен попал в такую ловушку. Его отряд отступал — яростно боролся за каждый сантиметр, но все-таки отступал. Вскоре в небе не осталось ничего, кроме серых рваных облаков.
А тем временем высадившиеся на берег моряки разворачивали, под прикрытием непрерывной бомбардировки с плотов, свою артиллерию. Артиллерии этой у них было больше, чем у ланнахов, да и стреляли они лучше. Все попытки пехоты перейти в наступление кончались одинаково — большими потерями и откатом.
— Пулеметов у них, конечно, нет,— заметил Толк,— но и у нас их не так уж много.
— Не стой здесь как пень,— яростно закричал Уэйс только что подошедшему Ангреку.— Пошли вниз, ты соберешь своих, захватим эти штуки — ведь можно же, можно это сделать!
— Да,— устало кивнул Толк,— Теоретически. Я вполне могу себе представить, как воины подползают, пользуясь для укрытия малейшими неровностями местности, к катапультам и огнеметам, а затем попросту рубят стрелков томагавками. Но это, повторяю, теория. А на практике — нам не хватит умения.
— Так что же ты собираешься делать? — не то прорычал, не то простонал Уэйс.
— Рассмотрим сперва то, что случится обязательно,— сказал Толк.— Поездов мы лишились — их либо захватят, либо сожгут. Вместе с поездами пропали и все наши припасы. Армия расколота пополам: воздушный отряд отступил, а мы остались здесь. У дракхонов большое преимущество в воздухе, так что Тролвену к нам не пробиться. Пехота, захватившая Манненах, значительно превосходит по численности сухопутный отряд противника, но и от этого мало радости: мы ничего не можем сделать с их артиллерией. Если мы хотим сражаться и дальше, придется отбросить эти большие щиты и прочие новые штучки, вернуться к обычной воздушной тактике. Но и тут ничего не получится: для ведения обычного боя нужно обычное оружие, а где его взять в достаточном количестве? Да и лучников у нас мало. Войскам Дельпа только и остается, что сидеть на своих плотах, под прикрытием огненного оружия, и ждать, а мы здесь полностью отрезаны, лишены снабжения оружием и продовольствием. Все военные припасы, изготовленные твоей мастерской, остались в Салменброке, лежат без всякой пользы. А эта эскадра наверняка получит подкрепление от остального Флота.
— Ну и черт с ним! — крикнул Уэйс.— Город-то мы захватили, верно? И можем продержаться в нем, пока они не сдохнут.
— А что мы будем есть, пока они подыхают? — поинтересовался Толк.— Ты, землянин, хороший ремесленник, но в войне ты ничего не понимаешь. Нужно смотреть фактам в глаза. Дельп сумел расколоть наши силы и тем самым победил. Для уменьшения потерь нужно отступить — и как можно скорее, пока мы способны хотя бы на это.