Он никогда не забывал, как наслаждался той сладостью.
У него язык прилип к небу. Гаррет обещал себе одно касание, но продолжал тереть маленький твердый пик. Тихое дыхание Ильзы участилось, и с ее губ сорвался стон.
Низкий хриплый звук должен был остановить Гаррета, вот только его руки жили собственной жизнью. Он дразнил сосок, осторожно сжимая большим и указательным пальцами, пока тот не сморщился. Выгнувшись, Ильза распахнула глаза, и у нее раскраснелись щеки. Она протянула руку, но Гаррет покачал головой.
«Ты сможешь поцеловать ее. Всего один поцелуй. Одно прикосновение. Ты справишься», — тихий демонический голосок все упорнее убеждал поддаться жажде.
— Положи руки за голову.
В глубине души Гаррет надеялся, что Ильза ослушается и продолжит тянуться к нему. Тогда он смог бы ее отвергнуть. Она бездумно подвергала себя опасности, и ее финт на кухне был тому примером.
Мило колеблясь, Ильза послушалась и медленно, очень медленно положила руки над головой. Шелковая сорочка приспустилась, полностью обнажив грудь. Обхватив ее ладонью в перчатке, Гаррет продолжил большим пальцем тереть сосок.
Из горла Ильзы снова вырвался стон, и у нее потемнели глаза. Гаррет улыбнулся. Именно он вызвал эту реакцию. Продолжив ласкать грудь, Гаррет свободной рукой взялся за вторую и сжимал ее, пока оба соска не затвердели. Как бы он хотел снять перчатки, почувствовать мягкость кожи и провести по всем неровностям сморщившихся сосков. Но суровая реальность была против Гаррета. Стоило довольствоваться тем, что он просто трогал Ильзу. Она сжала ноги под одеялом. Такая отзывчивая.
Ильза нуждалась в большем. Легкая игра могла удовлетворить Гаррета на многие дни, но было бы жестоко возбудить женщину и уйти. Он отмахнулся от голоса разума, призывавшего сначала подумать. Гаррет не мог сосредоточиться на причинах, только на способах достижения цели. Ему стоило держать себя в руках. Добиться абсолютного самоконтроля.
Прекратив тереть сосок Ильзы, Гаррет ухватил одеяло и отбросил. На ней были трусики, соответствовавшие сорочке. Порадовавшись дополнительному слою ткани, он провел костяшками по лоскутку между бедер Ильзы. Она покорно раздвинула ноги. У Гаррета вновь екнуло сердце. Он принял приглашение и погладил с бо́льшим нажимом. Ему хотелось раздеть ее и узнать, настолько ли она влажная, как в его фантазиях. Тем не менее, Гаррет противостоял желанию. Он итак нарушил свое обещание и вышел за пределы одного прикосновения.
Ильза извивалась на кровати, сминая простыни, пока он продолжал гладить ее между ног. Нащупав клитор, Гаррет потер его двумя пальцами. Она выгнулась, приподнимаясь над постелью. У него закоротило разум. Словно он наблюдал за столкновением автомобилей. Ухватив Гаррета за плечи, Ильза соприкоснулась с ним губами. Весь мир исчез. Существовало лишь скольжение ее языка и мягкий рот, раскрывшийся, словно бутон. Член дрогнул, и Гаррет рванулся вверх, будто погружался глубоко в тело Ильзы.
Он знал, что должен остановиться, но пробовать ее оказалось еще приятнее, чем трогать. Окутанный естественным женским запахом, Гаррет на секунду потерял самоконтроль. Ильза содрогнулась, впившись зубами в его губу.
— Нет. Нет… — он отшатнулся, и от ужаса у него свело грудь.
Глаза Ильзы остекленели, затем побелели, и она куклой обмякла в его руках, будто у нее сломался позвоночник.
Умерла.
— Нет! — с животным ревом Гаррет соскочил с кровати.
Со своей кровати.
В своей комнате.
По его груди тек пот, а член — влажный и разрядившийся — висел у ноги. Гаррет понял, что кончил на простыни. В своей комнате.
— В моей комнате, — повторил он вслух, пытаясь отдышаться. Но его кожа пылала, как если бы по ней бегали тысячи муравьев. — Мы были в ее комнате…
Схватив с кровати халат, Гаррет прикрылся и, выскочив из спальни, побежал по коридору. Он открыл дверь в соседнюю комнату, и свет коридорных ламп пролился на кровать. Ильза села в постели, и одеяло соскользнуло, обнажив округлые полные груди.
На ней не было никакой сорочки.
Ильза не умерла.
От облегчения у Гаррета чуть не подкосились ноги.
— Какого черта? — возмутилась она и, схватив одеяло, прикрылась.
Он ничего не ответил, просто закрыл дверь и поплелся обратно. Едва Гаррет добрался до ванной, как его стошнило. Член пульсировал, затвердев от вида Ильзы.
Но она была жива.
«Я не убил ее…»
****
Она приготовила завтрак.
Когда Гаррет — в черной одежде и в перчатках — появился на кухне, Ильза протянула ему тарелку. Он по обыкновению был угрюмым.