Понедельничный Поджигатель. Ходит где-то совсем рядом, может в любую минуту встретиться ей на пути. После пожара на верфи Лу уже не чувствовала себя в безопасности. Понедельничный Поджигатель вошел в ее жизнь.
В памяти постоянно возникало какое-то неясное воспоминание о той ночи, но, когда она пыталась его поймать, оно ускользало.
— Яблочко! Яблочко! — закричал Элиу.
Очень вовремя. Лу бросила газету на стол, радуясь возможности отвлечься от мрачных мыслей.
— Яблочка нету, — сказала она, заглянув в соответствующий шкафчик. — Зато есть груши.
— Ты просто…
— Знаю-знаю все ваши ругательства, — перебила она. — Так что замолчите. Вот вам груша.
Она нарезала грушу на мелкие кусочки, положила их на синюю пластмассовую тарелку и вошла в гостиную.
— Хотите полетать? — спросила Лу, услышав скрежет когтей о жердочку.
— О-о, беби! — Элиу подался вперед и замахал крыльями.
Удерживая тарелку одной рукой, второй она открыла дверцу клетки. Эмили с шумом захлопала крыльями, и Лу отпрянула от неожиданности.
Элиу бросился на нее, отчаянно взмахивая крыльями, широко раскрыв острый клюв. Лу инстинктивно закрылась от него тарелкой. Попугай сильно стукнул носом по краю тарелки, схватив кусочек груши.
— Ой! — Лу выронила тарелку.
Попугай мгновенно развернулся в воздухе и снова бросился на нее.
Лу не верила своим глазам. Что стало с ее попугаями? Колени сами собой подогнулись, и она упала на ковер, чтобы избежать атаки.
— Элиу! — крикнула она. — Прекрати!
Эмили заверещала у нее за спиной, и Лу похолодела. Ей не выдержать войны на два фронта. Она попыталась подняться, но ее левая нога угодила в тарелку с фруктами. Лу поскользнулась и упала прямо на клетку. Эмили, еще не успевшая вылететь оттуда, стала в панике неистово бить крыльями по рукам, ухватившимся за прутья.
Клекот Элиу раздался сзади. Она повернулась ему навстречу. Как в замедленной съемке попугай завис неподвижно на одном месте, дав ей возможность разглядеть его до последнего перышка, даже увидеть свое отражение в круглых черных глазах-бусинках. Лу закрылась рукой, защищая лицо. Боль пронзила предплечье, когда острые когти процарапали длинные кровавые борозды от локтя до запястья.
Лу бросилась к открытой двери. Через мгновение она очутилась в кухне, с силой захлопнув за собой дверь.
Тяжело дыша, Лу привалилась к двери, чувствуя щекой прохладное, крепкое дерево. Если бы сейчас за ее спиной послышался шум крыльев, она бы не удивилась. Все было нереально, как в фильмах ужасов Альфреда Хичкока. Но за дверью стояла удивительная тишина, словно еще мгновение назад не раздавались в гостиной яростные крики птиц.
Лу закрыла глаза, стараясь унять дыхание. Сердце билось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Затем, вздрогнув от страха, Лу услышала голос Элиу. Он пел песню Синатры, которой его научил Вейд.
— О-о, беби!
Она села на пол, подтянула колени и уперлась в них лбом. Горячие слезы потекли из глаз; в прошлый раз она плакала в ночь пожара, когда была на волосок от смерти. Но сейчас текли иные слезы. Слезы обиды. Девять лет они с Элиу жили душа в душу. Она любила его, прощала все птичьи причуды, даже эти дурацкие ругательства и насмешки.
А теперь… А теперь с ним надо что-то делать. И чем скорей, тем лучше.
Она добралась до телефона и дрожащими руками набрала номер ветеринара.
— Приемная доктора Сигрейва, — ответил голос ассистента.
— Говорит Лу Малотти. Мне срочно нужен доктор.
— Извините, пожалуйста, но у него…
— Мне! Срочно! Нужен! Доктор!
Наверное, голос у нее был страшен, потому что ассистент сразу запнулся, и через минуту в трубке раздался голос ветеринара.
— Доктор Сигрейв. Что случилось, мисс Малотти?
— Элиу напал на меня! — сказала она, стараясь не разреветься. — Я открыла клетку, чтобы накормить их, а он кинулся прямо на меня. Ну точно как в фильме «Птицы».
— Как вы себя чувствуете?
Она вздохнула.
— Думаю, нормально. Немного поцарапана и напугана, вот и все. Что с ним делать?
— Успокойтесь, мисс Малотти. По-моему, у ваших попугаев начался брачный период. Самцы в этот период бывают очень агрессивны. В клетке это не страшно, но если он привык летать по комнате и чем-нибудь возбужден…
— Брачный период?! — воскликнула она.
— Да, именно в это время года. Элиу ухаживает сейчас за Эмили…
— А-а, — тяжесть свалилась с плеч Лу. — Он решил, что я покусилась на его подружку.
Все стало на свои места. Страх исчез, когда недоразумение разъяснилось.
— Значит, скоро у нас будет пополнение? И когда?
— Примерно через три недели. Вам нужно положить им в клетку материал для строительства гнезда и следить, чтобы в доме было тепло…
— Простите, доктор, посоветуйте сначала, что мне делать с попугаем, который выгнал меня из гостиной.
— Я думаю, вам нужно загнать его обратно в клетку. Можете подождать до темноты. Ночью их активность существенно снижается.
— Нет, не могу, — сказала она. — Мне надо пройти через гостиную в ванную. Ну ладно, я что-нибудь придумаю.
— Не сомневаюсь, у вас все получится. А сейчас прошу меня извинить, меня ждут…
— Да-да, конечно. Спасибо.
Лу смазала царапины антисептической мазью и с тяжелым вздохом поднялась со стула. Достав из буфета противень и держа его на манер щита, она открыла дверь.
Элиу взгромоздился на клетку и смотрел сквозь прутья на свою подругу, которая клевала грушу.
Лу осторожно вошла в комнату, держа противень наготове. Она не желает ему зла, но если он еще раз посмеет напасть на нее, то получит. Попугай внимательно следил за ее движениями, распушив перья.
— Хватит, Элиу, — сказала она, — ты уже внес достойный вклад в процесс размножения.
Но ее напускная смелость не произвела впечатления на попугая. Он воинственно смотрел на нее, спокойно сидя на прежнем месте. Лу медленно продвигалась к клетке, ни на секунду не упуская птиц из виду и не забывая о противне.
— Ну, ну, не волнуйся, — тихо приговаривала она, — успокойся.
Элиу расправил крылья. Солнце ярко освещало клетку, играя на блестящих металлических прутьях и сверкая на зеленом оперенье птиц. Как они были красивы!
Раздался звонок в дверь, и Элиу сорвался с места. Он быстро перелетел с клетки на телевизор. «О Господи, — подумала Лу. — Кто это может быть?»
Сквозь прямоугольник матового дверного стекла она увидела мужской силуэт.
Звонок раздался снова. Элиу снова вспорхнул, покружил немного и сел на спинку стула, стоявшего около двери. Лу вздохнула: теперь даже не подойти к двери, не то что открыть.
— Кто там? — крикнула Лу.
— Витакер. Из пожарной охраны, помните? Мне бы хотелось поговорить с вами, если вы не возражаете.
Она очень удивилась.
— Я не возражаю, но не могли бы вы войти в заднюю дверь? Мои попугаи вырвались из клетки. Если я открою вам эту дверь, они вылетят наружу.
Под бдительным оком Элиу Лу отступила на кухню и открыла дверь как раз в тот момент, когда Витакер взошел на крыльцо. Он перешагнул через порог и быстро закрыл за собой дверь, двигаясь удивительно легко для такого большого тела.
Лу поправила прическу и еще раз подумала, какой же он высокий и мощный.
— Извините, — сказала она, — за…
— Что у вас с рукой? — перебил Витакер.
— Это все попугай.
Лейтенант приподнял брови.
— Он у вас охотник?
— Нет, жених. В брачный период они очень агрессивны.
— А, вот почему у вас в руках противень…
Когда он смеялся, глаза у него туманились и яснее прочерчивались морщины вокруг рта.
— Может, вам помочь?
Лу так хотелось отдохнуть после смены и так надоела эта канитель, что она сдалась.