Меня любили.
Я была свободна.
Я была собой.
У меня было все, чего не было у Энцо, и что я с этим сделала? Неужели я действительно настолько эгоистична, что позволю ему, тому, кто уже испытал больше боли, чем я могла себе представить, оставаться в этом ужасном, высасывающем душу месте еще… сколько именно? Вечность? Кто-то сильный, хороший и настолько самоотверженный, что пожертвовал бы единственным шансом, который у него когда-либо может быть в реальной жизни, ради меня?
И что потом? Допустим, это сработает, его план, и я верну свою жизнь обратно. Что бы это была за жизнь, зная, что я натворила? Я не настолько слепа, чтобы думать, что не влюблена в него. Не после того, как мое сердце разорвалось, когда он ушел. Если бабушка, мама и папа чему-то меня и научили, так это тому, что любовь делает тебя сильным и самоотверженным так, как ничто другое не может.
Нет. Когда тыльные стороны моих ладоней становятся слишком влажными от вытирания постоянного потока слез, я переключаюсь на свой рукав. Нет, я не позволю ему сделать это. Как я могу? Может быть, это то, что я должна сделать. Может быть, это мой знак, отличие, которое я должна внести. Судьба. Я громко фыркаю, качая головой. Возможно, я просто вбиваю ложь в свой мозг как форму утешения, но я возьму то, что смогу.
Испуская долгий, неровный вздох, я возвращаюсь к дивану и снова открываю Новое измерение, сразу переходя к эпилогу и просматривая его содержимое с удвоенной решимостью.
Третий абзац снизу:
Так что да, короче говоря, то, к чему я клоню, можно выразить одним крошечным словом из четырех букв: глюк. Морщина в загробной жизни, излом в системе — называйте это как хотите, все сводится к одному и тому же. Не все так однозначно, как мы себе представляем. Даже в загробной жизни совершаются ошибки, и я всего лишь один из бесчисленного множества людей, ставших свидетелями подтверждения этого самого факта.
Остается вопрос: есть ли решение? Есть ли средство решения такой огромной и смутно понимаемой проблемы? Ответ кроется в самом определении этого слова. Глюк: внезапная неисправность или нерегулярность. Как заставить нормально функционировать то, чего, с научной точки зрения, вообще не существует? Просто — вы этого не делаете. Сначала вы должны вникнуть в это.
Я делаю паузу, мой палец возвращается к слову из четырех букв. Глюк. Что ж, это вежливый способ сказать, что мы в заднице, не так ли?
Глава 45
Лу Адэр, если есть что-то, чему я могу научить тебя прямо сейчас, так это вот чему: никогда не приступай к действию без надежного плана.
О, бабушка. Ты была бы так разочарована прямо сейчас.
Это, вероятно, настолько далеко от запланированного, насколько это могло бы быть возможно. В свою защиту могу сказать, что я сомневаюсь, что даже она смогла бы придумать достойный план действий для такого рода вещей.
Я захожу в свою комнату и запираю за собой дверь, затем делаю глубокий вдох. Я не знаю, почему я вдруг начинаю нервничать из-за этого. Может быть, это потому, что он уже ясно дал понять, что прощается. Что он никогда не намерен видеть меня снова. Правда ли, что он ожидал, что я не буду возражать против этого? Разве он не знает, что мне нужно, чтобы с ним было в порядке, чтобы и со мной было в порядке?
Я прочищаю горло, стараясь выглядеть сильной и уверенной.
— См — Энцо? — Ответа нет, но этого следовало ожидать. — Энцо, я знаю, ты слышишь меня. — Тишина. По крайней мере, я надеюсь, что ты слышишь. Я прохожу еще несколько шагов в свою комнату, осматривая ее в поисках каких-либо признаков его присутствия. — Я просто хочу поговорить, хорошо?
Я закрываю глаза, представляя, как он где-то слушает. Представляя его лицо, эти зеленые глаза, эти губы, которые я целовала и которые так сильно хочу поцеловать снова. Всего лишь еще раз.
— Пожалуйста. — Крепкий фасад рушится так же быстро, как я его возвела. Мой голос ломается, когда я говорю, предавая себя. — Знаешь, я снова читала книги мистера Блэквуда. Он действительно что-то понял. Я имею в виду, что пока не знаю точно, как это исправить, но я думаю… Я думаю, мы сможем разобраться с этим. Вместе. И я… я боюсь, что на это не хватит времени. — Я пробираюсь к кровати, слегка опускаюсь, чтобы частично прислониться к ней. Я вожусь с кольцом на пальце. — У меня есть идея, но мне нужно сказать тебе об этом лично.