Этого не может быть.
Он покончил со мной.
Пожалуйста.
Он покончил с Энцо.
Нет…
Дни стали тянуться друг за другом, сливаясь с неделями. Секунды превращаются в минуты, а минуты — в часы, но я не считаю. Единственное, что я считаю, — это биение моего сердца. Лежа в постели, я уставилась на белесое море на потолке. Как и вчера утром, и позавчера, и позапрошлой неделей, одна рука лежит ладонью вниз на моей груди.
Секунда. Две секунды. Три. Четыре.
Удар.
Мои глаза закрываются. Четыре секунды. С каждым днем удары становятся все чаще. С каждым днем мое сердце становится сильнее. Как он и говорил, без него оно будет сильнее.
Почему же тогда мне кажется, что с каждым днем разлуки мое сердце разбивается все сильнее и сильнее? Я не знаю, как это происходит, но каждую ночь я засыпаю с осколками в груди. И каждое утро я чувствую, как оно разбивается заново. Боль, глубокая боль, сдавливающая меня до тех пор, пока я не могу дышать, никогда не оставляет меня в покое. Самое странное, что я не думаю, что хочу этого. По крайней мере, это напоминает мне о том, что у меня было. И иногда я думаю, что если он сейчас страдает, то, наверное, будет справедливо, если я тоже буду страдать.
Сердечная боль — мой постоянный спутник, и мы идеально подходим друг другу. Две созависимые горошины в одном стручке. Мое прошлое и мое будущее.
Я не обращаю внимания на звонок мобильного телефона, предпочитая погрязнуть в страданиях. Это меня задевает. Затем я игнорирую телефон в номере гостиницы и звонки, когда приходит сообщение. Я даже не обращаю внимания на стук в дверь, когда он раздается, но потом слышу звяканье ключа и поворот ручки.
Когда Клэр входит, ее лицо торжественно. Это странное и неестественное выражение для нее. Она медленно ступает, осторожно опускается на кровать.
Я смотрю на нее.
— Привет.
Мы не разговаривали последние несколько дней или около того. Я пыталась какое-то время. Пытался вести себя так, будто все нормально. Даже заходила к ней домой, чтобы потусоваться с ней и Бобби несколько раз на прошлой неделе — с тем самым Бобби, который якобы переехал обратно в Лос-Анджелес несколько недель назад. Впрочем, дело не только в ней, я ни с кем не разговаривала. На прошлой неделе я отправила Джейми еще одну открытку, и это, похоже, ее не смущает.
— Я пыталась дозвониться до тебя.
— Прости, Клэр. Я сейчас не самая лучшая компания.
— Нет, все в порядке. — Она прикусывает губу. — Все в порядке. Послушай, я бы не пришла, если бы только… — Она опускает взгляд. Закрывает глаза. — Лу. Это мистер Блэквуд. Он в больнице.
У меня в груди замирает сердце, даже при моем неровном сердцебиении. Я ничего не говорю.
— У него инсульт. И, в общем, все очень плохо. Я просто… я подумала, что ты должна знать.
Я переключаю внимание на потолок, вглядываясь в ослепительную белизну. Смотрю и смотрю. Потом еще и еще, отказываясь воспринимать ее слова. Инсульт. Это просто смешно. У мистера Блэквуда не могло быть инсульта, потому что он упрямый крепыш. Слишком упрямый, чтобы такой маленький инсульт мог свалить его с ног.
Кровать сдвигается, когда она встает. Она замирает рядом со мной на минуту, и я краем глаза наблюдаю, как она поворачивается и уходит.
— Клэр.
Она кружится так быстро, что мне кажется, она может упасть. Но она не падает.
— Да?
— Ты можешь отвести меня к нему? Ты не против?
— Конечно, я отведу тебя.
Глава 48
Клэр высадила меня у входа в больницу. Она спросила, не хочу ли я, чтобы она зашла со мной внутрь, но я настояла на том, что со мной все будет в порядке. Не то чтобы в порядке. Но так будет лучше. Я расправляю плечи, поднимаю подбородок и берусь за ручку.
Я не в первый раз в этой больнице, но вполне возможно, что так оно и есть. В прошлый раз я проснулась как пациентка, а теперь захожу как посетитель. Мужчина за стойкой регистрации просит меня подождать, пока он вызовет врача, что я и делаю. Через несколько минут меня встречает брюнетка средних лет в белом халате. Она добрая, как я могу судить, но ее серьезный вид сразу настораживает меня. Это не может быть хорошо.
— Я много слышала о тебе, Лу, — говорит она.
Это замечание вселяет в меня надежду.
— Правда? Так он встал и разговаривает?
— О. — Она опускает взгляд вниз, и ее серьезное выражение становится еще глубже, когда она снова смотрит на меня. — Нет. Боюсь, что нет. Я имела в виду его предыдущие визиты. Он часто упоминал о вас, знаете ли.