Еще один глубокий вдох. Еще один порыв воздуха, прежде чем я уйду. Я сглатываю его, наслаждаясь ощущениями.
А потом я готова.
Закрыв глаза, я позволяю окружающему смыться. Может, мое сердце и бьется снова, но мои сны говорят мне, что мы все еще связаны, он и я. И если мы все еще связаны друг с другом, то и я связана с его миром. Нет инструкции, как это сделать. Нет инструкций, которым я могла бы следовать. Поэтому я направляю свою энергию на то, чтобы отгородиться от всего, что меня окружает. То, что связывает меня с моим собственным миром.
С закрытыми глазами голубое небо становится черным. Живой ветер бьется о мою кожу, превращаясь в неясную ласку, а птичьи крики становятся отголосками вдали. Вскоре я чувствую это. Это притяжение. Притяжение, убаюкивающее меня своими чарами. Холод проникает в меня, и на этот раз я не сопротивляюсь. Я впитываю лед, смертельную тишину, которая так неподвижно лежит в ожидании.
Теперь, когда мое сердце снова в полной силе, это место не имеет надо мной такого контроля, как раньше. И на этот раз у него нет преимущества удивлять меня. Пугать меня неожиданным, неизвестным.
На этот раз я пришла по собственной воле.
На этот раз я пришла подготовленной.
Я открываю глаза и сталкиваюсь лицом к лицу со знакомым морем тьмы.
— Энцо. — Я шепотом произношу его имя, зная, что он услышит меня. В надежде, что он нарушит свое обещание. Надеясь, что он придет за мной. Надеясь, что он еще не слишком далеко ушел. Что он вспомнит. — Энцо, ты мне нужен.
Когда ответа нет, я пытаюсь снова. Я должна попробовать еще раз.
— Пожалуйста. Найди меня, Энцо. Найди меня.
Через несколько секунд за моей спиной разгорается огонь, его обжигающее прикосновение оказывается на моей талии, а мои глаза расширяются. Я испускаю дрожащий вздох. Он здесь. Он пришел за мной. Его хватка сжимается вокруг меня, и я пытаюсь запечатлеть это ощущение в своем мозгу, пока позволяю ему увести меня. Когда мы подходим к краю пропасти, той тонкой грани между его миром и моим, я упираюсь ногами в землю, не давая ему пройти дальше. Передо мной по-прежнему лишь бесконечная тьма, но я знаю, что позади меня, там, где стоит Энцо, совсем другое зрелище. Деревья и ветер, птицы и грязь.
Мы идем по туманной линии между жизнью и смертью.
Я поворачиваюсь, чтобы увидеть его, и сердце сжимается в груди, сдавливая меня снова и снова. Он смотрит на меня сверху вниз, впиваясь взглядом в мои глаза, но зелень уже почти исчезла. Черно-серые тучи застыли на мне, а его выражение лица — каменная стена. Чужой и в то же время совсем не чужой.
— Энцо, — шепчу я, протягивая руки и нежно обнимая его лицо. — Мой милый, сильный Энцо.
Я провожу пальцами по его челюсти, пока они не поправляет назад волосы на лбу. От моего прикосновения он вздрагивает, его глаза закрываются, и он притягивает меня ближе. Мое дыхание учащается, а грудь грозит разорваться внутри меня.
Он помнит. Может быть, в глубине души он всегда будет помнить.
Я наклоняюсь вперед, вставая на цыпочки и поднимая подбородок.
— Поцелуй меня.
Его глаза все еще закрыты, когда я мягко прижимаюсь губами к его губам. По нему снова пробегает дрожь, мышцы вздрагивают, когда он борется за то, чтобы не поцеловать меня в ответ. Я закрываю небольшой промежуток между нами и обхватываю его шею, позволяя изгибам своей груди прижаться к его твердой груди, позволяя легкой дрожи его тела сотрясать мою собственную. Когда я провожу кончиком языка по его губам, он ломается.
Сильные руки крепко притягивают меня к себе, когда его губы раздвигаются, и он быстро овладевает мной, издавая грубый стон, заставляющий меня стонать в ответ. Он наклоняет голову, его язык опасно соприкасается с моим, и он прикусывает мою губу, что говорит о том, что он недоволен. Но то, как его пальцы впиваются в мои бедра, опровергает это, и вскоре его язык пробирается к моей шее, а моя голова откидывается назад.
Тоненький голосок в глубине моего сознания приказывает мне остановиться.
— Ты здесь не для этого, — напоминает она мне. — Ты теряешь время.
Я хнычу от этой мысли, но знаю, что нужно сделать.
Я поднимаю голову и снова прижимаю его губы к своим. Мои глаза расширились, когда я смотрела, как он поглощает меня, и слеза медленно скатилась по моей щеке. Наши языки все еще сплетены, и я прислушиваюсь к сильному и ровному стуку своего сердца. Того, что принадлежит ему. И тогда я делаю это. Я дышу. Прямо ему в рот. Я прижимаюсь губами к его губам, вливая в его легкие свой кислород, свою душу, всю свою жизнь.