— Все еще работаю над этим. Мурлыканье его низкого голоса уже проникает мне под кожу. Я поворачиваю голову через плечо, рассматривая его.
Сегодня вечером в нем что-то изменилось. Его голос не совсем похож на стальной, предвещающий Смерть, которого я привыкла ожидать. На самом деле, он даже выглядит немного иначе. Дело не в его одежде, которая, как всегда, состоит из такой же облегающей футболки и поношенных джинсов. Дело не в его волосах, которые все еще беспорядочно падают на лоб. На самом деле, это не какая-то одна вещь, которую я могу выделить, скорее, это ряд мельчайших деталей. Его челюсть не такая твердая, как обычно, и его губы почти расслаблены, а не сжаты в жесткую линию. Но в центре моего внимания находятся его глаза. Насыщенный зеленый переливается за черно-серым, такой яркий и чарующий контраст, и я так же загипнотизирована им, как и всегда.
— Вход, — уточняет он, принимая мое молчание за замешательство. — Я не получаю особого предупреждения, когда это происходит.
— Это проблема нас двоих.
Я отрываю взгляд от зеленого, чтобы вернуться к шкафу. Радуясь предлогу занять себя, я машинально развешиваю рубашки на вешалках и вешаю их на поручень.
— Верно, — бормочет он через мгновение. Мои уши следуют за звуком движения позади меня, пока он не попадает в поле моего зрения, когда устраивается у окна, прислонившись половиной тела к стене. Я наблюдаю за ним краем глаза. Он делает долгий, глубокий вдох, молча глядя вокруг. Как будто мы оба пытаемся притвориться, что принимаем эту странную ситуацию, когда наши собственные жизни вышли из-под контроля.
Возможно, он не настроен на болтовню, но на этот раз я не хочу утонуть в тишине. Бабушка всегда говорила, что больше всего о человеке узнаешь, заглядывая между строк. Может быть, если я смогу просто разговорить его…
— Итак, что ты думаешь на данный момент? — Я поднимаю на него взгляд, продолжая возиться со стиркой.
— О чем?
Я прочищаю горло, игнорируя то, как его гипнотический голос действует на меня.
— Мой мир.
— Это… — Его голова поворачивается ко мне, наклоняясь. — Ярко.
— Ярко? — Отворачиваясь от него, чтобы разложить свою сложенную одежду по ящикам, я слегка улыбаюсь такому ответу. — Вау, мы определенно произвели впечатление.
Он на мгновение замолкает, и мне приходится сопротивляться желанию повернуть голову и посмотреть на него.
— Я… не нашел времени по-настоящему осмотреться.
Я фыркаю, находя в этом разговоре больше веселья, чем, вероятно, следовало бы. Может быть, это потому, что все странности в моей жизни наконец-то сказываются на мне, и оказывается, что юмор — это фантастический механизм преодоления. Или, может быть, дело в том, что, начав вечер на более легкой, саркастичной ноте, становится трудно воспринимать что-либо потом слишком серьезно. Какой бы ни была причина, мое настроение меняется с каждым моментом нашего разговора, и я смирился с этим.
— Ну, раз уж ты здесь, — я кладу последнюю пару джинсов в нижний ящик и поворачиваюсь к нему лицом, — я могу также дать тебе еще кое-что понять. — Его глаза сужаются, как будто он что-то подозревает — как и должно быть. — Я на несколько недель отстала от ритуалов, так что, думаю, это хорошее место для начала.
Развернувшись, я направляюсь к тумбочке. Я просто в восторге от этого, что нелегко, когда кто-то вроде него следит за каждым твоим движением, за каждым взглядом. Его пристальный взгляд прожигает мне спину, когда я выдвигаю ящик стола и достаю небольшую коробку с игральными картами, поставляемую гостиницей. Я прохожу к диванчику и плюхаюсь, устраиваясь в укромном уголке с правой стороны и скрещивая ноги. Взглянув на него, я выжидающе приподнимаю бровь.
— Мне понадобится помощь для этого. Ритуалы нельзя проводить в одиночку.
Его брови приподнимаются, и я чувствую небольшой укол удовлетворения от того, что наконец-то могу удивить его для разнообразия.
— Я не знаю, что делать.
Ха, мы с тобой не знаем.
— Все в порядке. — Я похлопываю по пустому месту рядом со мной. — Я могу тебе показать.
Он немного выжидает, и хотя его лицо ничего не выражает, я уверена, что он раздумывает, соглашаться на это или нет.
— Кто знает, надолго ли ты застрянешь здесь на этот раз, — и я не знаю, то ли это «пожалуйста», то ли что-то еще, но он, кажется, уступает, когда слегка кивает и подходит ко мне.
Когда он опускается рядом со мной, это мгновенное напоминание о том, насколько сильно его крупное телосложение затмевает мое. Его широкие плечи занимают больше половины миниатюрного диванчика, и хотя ширина его фигуры сужается там, где сужаются бедра, то, как расположены его ноги, слегка разведенные в стороны, противодействует этому. Он вздыхает и откидывается назад, проводя рукой по своим темным волосам, затем поворачивает голову и смотрит прямо мне в глаза.