— Спасибо. Я должна была сначала позвонить, я знаю…
— Эй, ты всегда можешь заскочить. Хорошо?
Вся ее поза расслабляется, и она дарит мне первую искреннюю улыбку с тех пор, как появилась.
— Спасибо.
Я подхожу к ней, мои брови хмурятся.
— Ты в порядке?
— Конечно, я в норме. — Ее глаза опускаются в землю, прежде чем снова поднимаются. — Просто Дилан был так занят. Он только что взял дополнительную работу, и… В любом случае, он усердный работник, и я полностью поддерживаю его, правда. — Она делает паузу, прикусывая внутреннюю сторону щеки и переминаясь с ноги на ногу. — Но это уже третий раз, когда он отменяет встречу со мной на этой неделе, и, ну, очевидно, я из тех девушек, которым лучше в компании, да? Привет, я здешняя Маленькая мисс Болтушка.
Она слабо хихикает над этим, и я ненавижу это. Я ненавижу то, что действия этого придурка заставляют ее говорить о себе так, как будто некоторые из лучших сторон того, кто она есть, на самом деле могут быть недостатками. Я хочу сказать ей и это тоже. Что она заслуживает лучшего, а Дилан не заслуживает чувствовать тепло ее постоянного солнечного света. Он пиявка, а пиявки высасывают тебя досуха, пока не останется ничего, что можно было бы отдать. Но что-то в том, какие у нее широкие и ранимые добрые глаза, заставляет меня думать, что, возможно, более тихая сторона дружбы будет лучше для ее души прямо сейчас.
— Таким одиночкам, как я, нужны в этом мире такие люди, как ты, Клэр. Иначе мы проводили бы весь день, разговаривая с нашими невидимыми друзьями, никогда не выходя из нашей комнаты.
Она смеется, от души, животом, который заставляет меня улыбнуться.
Я бросаю взгляд на своего личного невидимого друга и поворачиваю голову, замечая мягкое выражение, появившееся на его лице. Его глаза все еще наблюдательны, но они также теплые, нежные, и его губы приподнимаются, когда наши взгляды встречаются. Стайка бабочек порхает в моем животе от такого милого взгляда, и я слегка улыбаюсь ему в ответ, прежде чем возвращаю свое внимание к Клэр.
— Итак, что это будет? Танцевальная вечеринка или караоке?
Ее рот открывается, и она качает головой.
— Э — э–э, ни за что. На самом деле я ужасная танцовщица, и пою только в душе.
— Эй, ты та, кто постучала в мою дверь, и так уж случилось, что я сейчас в танцевальном настроении, когда ко мне наконец вернулась моя музыка. Ты можешь сесть и посмотреть, но… Это может выйти немного неловко.
Она издает еще один смешок.
— Ладно, прекрасно. Могу я все же позаимствовать что-нибудь из твоей одежды? Эти джинсы слишком узкие, чтобы в них танцевать.
— Да, возьми здесь. — Я подвожу ее к своему комоду и позволяю ей выбрать пару шорт и топ, затем веду ее в ванную.
Когда я оборачиваюсь, Смерть стоит. Одна рука у него в кармане, другой он потирает свою острую челюсть.
— Было приятно повидаться с тобой, Лу.
Мое сердце трепещет от этих простых слов. На секунду кажется, что он обычный парень, просто тусуется с девушкой. На секунду мне кажется, что все, что происходит между нами, может быть реальным. На секунду я даже верю в это. Мне приходится ненадолго закрыть глаза, чтобы прогнать эту мысль. Когда я открываю их снова, он делает осторожный шаг ко мне.
— Могу я увидеть тебя снова? Ты не была бы против… — Его взгляд скользит вниз, затем медленно поднимается обратно. — Тебя бы это устроило?
Моя грудь. Она вот-вот разорвется. Я киваю на мгновение, пытаясь обрести дар речи, напряжение сгущает воздух вокруг нас. Когда я наконец отвечаю, мой механизм преодоления сарказма срабатывает прежде, чем я могу его остановить:
— В любое время, Грим.
— Грим?
Я поднимаю на него взгляд и невинно хлопаю ресницами.
— Да. Знаешь, как в Мрачном жнеце.
Выражение замешательства появляется на его красивом лице.
— Кто?
— Серьезно? — Я чувствую, как мои плечи расслабляются, почти забывая о напряжении, когда мой рот приоткрывается. — Сама Смерть не знает, кто такой Мрачный Жнец?
Его глаза сужаются, брови хмурятся.
— Должен ли я?
Я тихо хихикаю.
— Думаю, что нет. Хотя странно называть тебя Смертью, поэтому я решила попробовать. Тебе это не нравится?
Складка между его бровями становится глубже, и он выглядит так, будто искренне обдумывает это.
— Я не знаю.
— Нет, ты прав. Все еще слишком сложно. Как насчет того, чтобы я называла тебя просто Джи?
Он морщит нос.
— Мальчик-призрак? — Он качает головой, улыбка играет в уголках его губ. — Леденец?
— Спокойной ночи, Лу. — На его щеках вспыхивает ямочка, голова все еще трясется, когда он исчезает.