Такой ли скоро станет моя жизнь? Неужели мое сердце просто остановится, и тогда пуф, я стану бесплотной тенью пустоты? Опустошенная душа, неспособная что-либо испытать? Навеки стать рабом тьмы?
Я не могу подавить то, как мои губы дрожат при мысли обо всем этом, и я тоже не хочу. Я вообще не хочу подавлять какие-либо эмоции, будь то печаль или радость. Правильные или неправильные. Не сегодня вечером. Не после того проблеска моего будущего.
— Мне страшно, — наконец шепчу я, отстраненно глядя ему в спину. — Я боюсь, что не проснусь завтра. Я боюсь, что мое сердце замерзнет, а потом, когда я открою глаза, я застряну там, в том ужасном месте. Но в основном… в основном я в ужасе от того, что я даже не буду бороться за освобождение. От того, что я буду думать, что мне это нужно, от охватившего меня оцепенения.
Он отталкивается от выступа, медленно поворачиваясь ко мне лицом.
— Ты знаешь, что я все еще чувствую это во мне, даже сейчас? — Я продолжаю, делая шаг в его направлении. — Как это тяжелое, липкое, пустое ощущение, от которого я, кажется, не могу избавиться. Я просто хочу что почувствовать. — Мой голос срывается, выдавая мое отчаяние, но мне все равно. Я делаю свои шаги медленными и уверенными, один впереди другого. — Я хочу немного. Я хочу много. Видишь ли, мне все равно, реально то, что я чувствую к тебе, или нет, потому что для меня это чертовски реально. Просто скажи мне одну вещь… То, что ты чувствуешь, реально?
Он отводит от меня взгляд, качает головой.
— Это не имеет значения, Лу. Я не собираюсь пользоваться ситуацией в своих интересах…
— Ответь на вопрос. То, что ты чувствуешь ко мне, реально?
— Лу…
— Да. Или нет. На самом деле это простой вопрос. Просто…
— Да, — выдавливает он сквозь зубы, еще раз качая головой и отстраняясь. — Хорошо? Да, то, что я провожу каждую чертову секунду каждого чертова дня, думая о тебе, реально. Да, то, что я хотел бы проводить с тобой каждое воскресенье, чтобы тебе больше никогда не пришлось плакать, реально. То, как я задаюсь вопросом, на что было бы похоже быть здесь, когда ты проснешься, обнимать тебя, когда захочу, целовать твои губы, целовать твою шею — да, это чертовски реально. — Он проводит руками по глазам и теребит волосы. — Это то, что ты хочешь знать?
Новая слеза скатывается, и я киваю. Впитываю новые чувства, вливающиеся в меня. Шок от его признания. То, как это почти делает меня печальнее, зная, что у меня, возможно, никогда не будет шанса услышать эти слова от него снова. Возможно, никогда больше не увижу этого выражения на его красивом лице, одновременно боли и тоски, когда он смотрит глубоко в мои глаза.
— Так покажи мне, — мягко умоляю я, делая шаг вперед. — Только на эту ночь, покажи мне, каково это — чувствовать. Быть поцелованной, быть в объятиях, быть желанной тобой.
Глава 37
— Лу… — Его голос затихает, переходя в нежный шепот. — Пожалуйста… Я не могу просто…
— Да. Ты можешь. — Я снова придвигаюсь к нему, мой голос дрожит. — Сделай так, чтобы это ушло. Страх. Пустота. Все это. Просто дай мне что-нибудь еще, прежде чем я снова потеряю себя. Отдай мне себя. — Моя голова опускается, когда он не отвечает, отчаяние берет верх, заставляя мои губы дрожать. — Честно говоря, что я должна сделать, чтобы ты прикоснулся ко мне? Я имею в виду, Господи…
Едва успеваю произнести эти слова, как его рука оказывается на моей талии, другая обнимает мою шею, а его рот прижимается к моему. Мои губы приоткрываются, позволяя нашим языкам переплестись. Его пальцы впиваются в меня, прижимая меня крепче к нему. Я издаю стон, когда облегчение и желание наполняют меня. Я обмякла в его руках, позволяя ему поддерживать весь мой вес, но он, кажется, не возражает. Он меняет угол наклона головы, чтобы войти глубже, это движение вызывает во мне дикий порыв. Мои руки зарываются в его волосы и тянут, и он отвечает, захватывая мою нижнюю губу зубами и сильно дергая ее своими.
Черт возьми, да. Всплеск адреналина — это как раз то, что мне нужно, и я хочу большего.
Моя правая рука отпускает его волосы и находит путь к его хватке на моей талии. Я высвобождаю его руку и провожу его открытой ладонью вокруг и вниз, пока она не фиксируется на моем заду. Рычание звучит откуда-то из глубины его горла, когда он прижимает мои бедра к себе, позволяя мне почувствовать его всю длину. Я сглатываю, когда он покидает мой рот и направляется к моей шее, и моя голова откидывается назад, предоставляя ему полный доступ.