Я сидел один. Сегодня Андрей наверняка не придет в школу. Может чувствует себя виноватым? Может и так. Вот только это ничего не меняет. Я злюсь и никогда не прощу.
После биологии я вышел в коридор. У одного из окон собралось большое количество народа. Все что-то говорили и шептались, так что я не мог разобрать слов.
Внезапно толпа расступилась, пропуская меня к окну. Мне немного страшно, когда вокруг так много людей, да и дышать приходилось через раз.
Однако то, что я увидел за окном, стоило моего страха.
Окно выходило во внутренний двор школы. На земле можно было увидеть слова, выложенные из блестящих на солнце белых хризантем.
«Никита, прости меня»
Мое сердце пропустило удар, затем еще один. По коридору ко мне двигался Андрей, держа в руке белый цветок.
Мне стало трудно дышать. Это все для меня? Зачем? Это же наверняка очень дорого. Столько цветов.
На его ладони лежит цветок. Губы парня тронуты нежной виноватой улыбкой.
— Ты простишь меня?
Он протягивает мне цветок. Я не решаюсь его взять, я делаю вид, что думаю. Но я знаю, каким будет мой ответ. Не нужно долго думать, чтобы догадаться, что я отвечу. Я все же беру цветок с его ладони. Он облегченно выдыхает.
— Нет, — хрупкий стебель ломается пополам и падает на кафельный пол. С бутона срываются лепестки.
Андрей, как в прочем и все, кто стоит рядом, смотрят на меня ошарашенно.
— То есть как?
— Нет, не прощаю. И будь добр, не подходи ко мне больше никогда.
Я разворачиваюсь и хочу уйти, но он хватает меня за руку. Я зажмурился и стиснул зубы, ожидая удара, но…ничего не происходит. Его рука, прохладная и нежная, сжимает мою ладонь.
Притягивает меня к себе и собственнически впечатывается в мои губы. Снова ничего. Его язык вторгается в мой рот и я начинаю неосознанно отвечать, пусть и целуюсь второй раз в жизни. Я и не думал, что это может быть так приятно. Так тепло… Всего остального мира словно нет. Я растворился, я не здесь.
Эта сладкая пытка прекращается, когда нам перестает хватать кислорода. На губах остается привкус чего-то сладкого.
Всех, кто был рядом, словно ветром сдуло. Мы в коридоре совсем одни.
— Повтори.
Я изменил свое мнение. Наверное именно так он сейчас и думает.
— Нет. Я тебя не прощаю, — я слышу в собственном голосе сталь.
— Как? Как так? Я же извинился. Что еще я должен сделать?
— Мне больно, черт тебя побери! Перестань строить из себя нормального парня. Ты ведь не следуешь правилам и никого не слушаешь. Я попросил тебя не подходить и вот. Как ты не понимаешь? Ты только один из семи миллиардов спичек. Я не хочу сгореть.
Я поворачиваюсь к нему спиной и иду в сторону раздевалки. Не хочу здесь оставаться, просто не могу. Вся эта идея была полной чушью. Я не хочу страдать только потому, что подсел ни к тому человеку. Не прощу. Уже никогда.
Почему, когда я думаю о нем, у меня щемит сердце? Так хочется быть ближе, но этот истеричный страх я удержать не в силах.
========== 1.Часть 4. ==========
Я шел домой. Мои руки почему-то дрожали. Может я просто чувствовал жар, что исходил от упрямо следующей за мной спички.
Зачем он за мной идет? Ну что ему еще нужно? Я же сказал, что не прощаю. Почему он не может смириться и продолжать жить нормальной жизнью? А почему я сам не могу смириться? Это же бессмысленно.
Он украл мой первый поцелуй, заставил гореть в его руках, а теперь еще и выставляет меня капризным идиотом перед всей школой.
Но когда я думаю о нем, мне становится тепло. Так спокойно, словно я могу ему доверять. А на самом деле. Могу ли? Он ведь не сделал мне ничего такого, о чем бы знал. Поцеловал, но не знал, что это мой первый поцелуй. Обжег, но не думал, что все настолько серьезно. Извинялся на глазах у половины школы, но просто хотел совершить высокий поступок.
Так, стоп! Я что…оправдываю его? Этого самовлюбленного эгоистичного… Нет. Нет, нет и еще раз нет!
За своими мыслями я не заметил, как подошел к дому. У подъезда терлись какие-то подозрительные личности.
Громкие голоса, высокие фигуры трех парней и одной девушки. Я смутно помнил их лица, но никак не мог понять, откуда.
— О, какие люди! Это ж Ник!
Компания дружно повернула ко мне головы.
И тут мне захотелось провалиться под землю. Это были ребята, с которыми я жил, когда был в детдоме. Отморозки еще те. У меня ухо до сих пор болит.
— Привет, — может проканает, а? — Вас по семьям разобрали?
— Не, восемнадцать стукнуло, — отвечал Саша. Самый сильный из всех. — А ты, я смотрю, живешь богато. Поделишься финансами со старыми друзьями?
Он не спрашивал, а почти утверждал. Сердце ушло в пятки.
— У меня нет денег, давайте как-нибудь в другой раз.
Что-то я осмелел. Раньше слова не мог ему сказать, а теперь еще и отказываю. Попадет мне, ой попадет…
— Да ладно тебе, Ник.
Сильная рука хватает за плечо и прижимает к стене. За закрывшими мне обзор широкими плечами слышится издевательский смех.
— Нам немного нужно. На пивас и сиги. По-хорошему просим.
Я задрожал, а голос предательски сорвался. Становилось трудно дышать.
— Сказал же, что у меня нет денег. Что вы ко мне прицепились?
Я хотел оттолкнуть его, но осекся. Шею обожгло, воздух вокруг меня пропал, грудь сдавило спазмом.
Это всего один палец, уткнувшийся в ямочку меж ключиц. Мне хотелось вырваться, но руки ослабели, перед глазами потемнело. Меня бьют по щекам и я сгораю. Так больно, что хочется кричать, но мои легкие сожжены.
Ну почему я не могу привыкнуть и не обращать внимания на этот жар?
Ноги подкашиваются и я падаю, но меня подхватывают, аккуратно сажая на землю.
В карманах роются, ищут деньги. Я же говорил, что у меня ничего нет.
— Он походу не врал…
— И че терь делать?
— Че, че? Валим.
Шаги, удаляющиеся и ласкающие слух. Я приоткрываю глаза и кажется вижу у другого конца дома знакомую фигуру.
Пусть он уйдет…
— Какого хрена, Ник?!
Не так громко, прошу.
— Ты меня вообще слышишь? Может скорую?
Через силу открываю глаза и мотаю головой.
— Ты идти можешь? Давай донесу?
Он все равно не послушает отказа, так что я просто прикрываю глаза. Меня поднимают над землей. Открывают дверь ключом, что был у меня в кармане и немного встряхивают.
— На какой этаж?
Интересно, может ли говорить кусок пепла? Но я же не настоящий…
— Дес…ятый. Сорок седь…ая квар…квартира.
Снова вырубаюсь. Его присутствие почему-то успокаивает, и мне становится немного легче. Я медленно собираюсь из хлопьев пепла, приобретая человеческую форму. Мне уже не так жарко, но из тела как будто выжали все соки. Мне тяжело дышать.
Не знаю, сколько прошло времени. Открываю глаза. Я лежу на кровати в своей комнате, без верхней одежды. Мне кажется, или за окном стало как-то темнее?
Сажусь на кровати и оглядываюсь. На самом ее краю, положив под голову собственный локоть, спит Андрей.
Протягиваю руку, хочу потрясти его за плечо, но останавливаюсь. Я боюсь его коснуться, боюсь снова загореться.
Из-за страха не нахожу ничего лучше, чем швырнуть в парня подушкой.
Сонные глаза открылись, и он словно подпрыгнул на кровати, сразу смотря в мою сторону.
Я сам не понял, как оказался в кольце прохладных рук, прижавших меня к сильной груди. Перехватило дыхание, но жара не было. Было что-то другое. Спокойствие, чувство защищенности.
— Ты почему остался? — стараюсь говорить как можно непринужденнее, не выходит.
— Не мог оставить тебя одного без сознания. Я волновался.
Волновался он. Ага, конечно. Так я ему и поверю.