Придя домой, Трумен Гофф включил телевизор, достал ружье из брезентового чехла и начал его чистить. Когда жена вошла в гостиную, он повернулся к ней:
— Мне завтра понадобится машина.
— Куда это ты собрался? — ответ ее не интересовал, но она полагала, что должна задать этот вопрос.
— Хочу кое с кем повидаться, — ответил Гофф, загоняя шомпол в ствол.
На следующий день в девять утра Трумен Гофф сидел в машине, дожидаясь, пока Брюс Клоук выйдет из своего дома в восточном секторе Балтимора. Клоук всегда оставлял свой автомобиль у тротуара, и Гофф ехал вдоль улицы, пока не заметил «понтиак». Затем припарковался сам, в сотне метров от него. На заднем сиденье под одеялом лежал «марлин».
Когда Клоук отвалил от тротуара, Гофф последовал за ним. Направился Клоук в южный сектор и полчаса спустя остановился у новенького дома из желтого кирпича. Вышел из машины, открыл багажник, достал большую коммивояжерскую сумку с образцами товаров, подошел к двери дома и позвонил, чтобы мгновением позже исчезнуть за дверью.
Трумен Гофф дожидался Клоука сорок девять минут. Небось милуется с очередной домохозяйкой, подумал он. Он не отрывал глаз от двери, разве что изредка поглядывал на часы. Наконец появился Клоук. Остановился у двери, что-то сказал оставшемуся внутри. Гофф взял с заднего сиденья «марлин», вылез из кабины, обошел машину сзади.
Клоук закончил разговор и двинулся к «понтиаку». Трумен Гофф подождал, а затем ступил на тротуар, поднял ружье, прицелился и с расстояния в двести футов трижды выстрелил в Брюса Клоука, причем две пули попали в него до того, как он упал. Затем Гофф прыгнул в машину, развернулся и помчался в восточный сектор Балтимора.
Вернувшись домой, включил телевизор и принялся чистить ружье.
— Что-то ты быстро, — заметила его жена. — Я думала, тебя не будет весь день.
— Один из парней, с которым я хотел встретиться, не смог прийти.
— Ты вроде бы почистил ружье вчера, — его жена продемонстрировала отменную наблюдательность.
— Почистил, но не до конца.
— Так я могу взять машину? Мне нужно кое-что купить.
— Конечно, мне она сегодня не понадобится.
Телефон зазвонил в три часа семнадцать минут пополудни. Жена Гоффа уже уехала за покупками, а он, улегшись на диване, читал вестерн Макса Бранда.
— Слушаю.
— Это Билл.
— Какой Билл?
— Просто-Билл.
— Не знаю я никакого Билла.
— Жаль, конечно, старину Брюса Клоука. Его застрелили этим утром.
— Да? Действительно, жаль.
— Полагаю, вы жалеете и того ниггера в Ричмонде.
Следовало мне убить этого кретина в Виргинии, подумал Гофф, до того, как он начал молоть языком. В ту же ночь, когда я застрелил ниггера.
— Что вам надо?
— Знаете, Трумен, у меня есть к вам деловое предложение.
— У меня нет денег, если вы думаете о шантаже.
— О, я не собираюсь брать с вас денег. Наоборот, хочу дать их вам.
— И что я должен сделать?
— То же самое, что вы сделали на Сарасен-стрит этим утром. И в Ричмонде двумя днями ранее.
— Меня это не интересует.
— А вот ричмондские копы наверняка заинтересуются вами. Разумеется, не так, как балтиморские. Все-таки вы застрелили в Ричмонде паршивого ниггера. Но тем не менее заинтересуются.
— Вы что-то говорили о деньгах.
— Да, говорил.
— О какой сумме идет речь?
— Для начала три с половиной тысячи. Вы заинтересовались?
— Продолжайте.
— Это все. Деньги вы получите по почте вместе с фамилией. Об этом человеке вы и должны позаботиться, как позаботились о ниггере и старине Брюсе. Возможно, вам придется немного попутешествовать.
— И как часто?
— Ну, не знаю. Может, раз в год. Может, два. Главное, чтобы работа была выполнена не позднее двух месяцев после получения письма с деньгами и фамилией. Если же этого не сделаете, возможны осложнения. Вы понимаете?
— Да, понимаю.
— И что?
— А что вы хотите от меня услышать? Выбора у меня нет, не так ли?
— Совершенно верно, Трумен, выбора у вас нет. Письмо вы получите через две, может, три недели.
— Могу я задать один вопрос?
— Конечно, — великодушно разрешил Просто-Билл.
— У вас усы и вьющиеся волосы?
В ответ Просто-Билл повесил трубку.
Глава 13
Келли Каббин родился в сорок пятом году, через три месяца после капитуляции Японии. Самым ярким воспоминанием его детства остался съезд КПП в тысяча девятьсот пятьдесят первом году, когда вместе с отцом он зашел в номер отеля, где мужчина с рыжими курчавыми волосами и блестящими глазами угостил его апельсиновым соком. Сок этот Келли запомнил потому, что мужчина отжал его сам из апельсинов, купленных в близлежащем супермаркете. Келли также запомнил, что в левой руке мужчина постоянно сжимал и разжимал черный резиновый шарик. И потом, долгие годы видя рыжеволосого[16] на экране телевизора, Келли вспоминал апельсиновый сок и свое восхищение человеком, у которого были апельсины в номере отеля.
16
Речь идет о Джордже Мини, основателе и бессменном президенте Конгресса производственных профсоюзов.