Миледи понадобилось некоторое время, чтобы переварить услышанное. А потом она сказала с восхищением:
- Потрясающе! Только объясни, к чему все эти сложности?
- А чтобы жить было интереснее!…
Миледи такое объяснение вполне устроило.
Пролив, разделяющий островную Мессину и континентальный Реджо-ди-Калабрию, был неширок.
Уже через пару часов экспресс мчал Олейника и Миледи из Неаполя в Рим, где они сделали пересадку и к вечеру были в Венеции. Ключ от номера в старом отеле лежал в сумочке вместе с паспортами. Портье не заметил подмены постояльцев.
Наскоро поужинав, Олейник и Миледи погрузились в гондолу и, устроившись на мягких сиденьях красного бархата, поплыли в путешествие по ночной Венеции. Гондольер зажег на носу лодки фонарь, а сам, стоя на корме, греб длинным веслом. Окна старинных домов, ушедших под воду до балконов второго этажа, светились разноцветными огнями. Казалось, огромный сверкающий город под тихую музыку, звучащую неизвестно откуда, медленно погружается в черную воду, словно гибнущий «Титаник». Это было и красиво, и жутковато. Миледи подумала, что, однажды увидев такое, не жалко и умереть. Утром непредсказуемый Олейник приказал быстро собрать чемоданы. Как только Миледи кончила паковать чужие вещи, принадлежавшие теперь им, портье известил по телефону, что заказанное такси ждет у подъезда.
В полдень они опять оказались на огромном римском вокзале Термини. Миледи не могла понять, когда и как Олейник успевал все организовать. Спрашивать его об этом она не рискнула, догадываясь по пустяковым деталям, что Олейник в Италии не впервые.
Годы 1997- 1998-й. Жанна
Тимур действительно летал на встречу с Асланом. Когда он один из всей съемочной группы остался в горах, ему казалось, что он найдет свое место среди взбунтовавшихся горцев.
Но поднять оружие против федералов Тимур не мог, а другого от него не требовалось. Кроме того, он пребывал в постоянной тоске по Жанне.
- Уезжай в Москву, - сказал ему Аслан, не выдержав. - Не могу смотреть, как ты рвешься на части.
- Со мной и в Москве будет то же самое.
- Знаю. Поэтому у меня есть предложение, которое, может быть, хоть как-то примирит тебя с самим собой.
Так Тимур получил от Аслана пароль и нигде не значившийся телефон Эдуарда Николаевича. Он стал кем-то вроде связного между этим таинственным человеком и Асланом, принимая косвенное участие в освобождении многочисленных заложников. Но этого Тимуру показалось мало. Он решил львиную долю своих заработков переправлять Аслану, надеясь, что тот на эти деньги станет покупать не оружие, а лекарства, еду, одежду и прочие необходимые вещи для бедствующих земляков.
Но в этот раз он приехал к Аслану фактически за разрешением изменить свою жизнь.
Совершенно неожиданно Аслан одобрил эту идею.
- Ты поступал по совести, - сказал Аслан. - Но твои деньги, не обижайся, - это капля в море. Есть другие источники. Не всегда чистые, к сожалению. Ты можешь сделать для нас гораздо больше. Если тебя действительно ждет успех, если о тебе заговорят, то обязательно вспомнят, откуда ты родом. Нам очень важно, чтобы люди знали, что мы умеем не только стрелять, что мы еще умеем приносить радость.
Что мы не только смелый, но и талантливый народ. Сделай так, чтобы мы тобой гордились.
В Москве Тимур сказал Жанне:
- Вот теперь я вернулся совсем.
- Я тоже хочу вернуться, - сказала она.
Тимур понял, что речь идет о возвращении Жанны на сцену.
- Я ждал этого, - сказал Тимур с улыбкой. - Я знал, что так будет. Ты еще долго крепилась. У тебя дар божий, Жанка. И погубить его просто грех!…
Внезапно она почувствовала необъяснимую робость:
- А что, если у меня не получится?
- Петь нельзя разучиться. Так же как и плавать.
Однако оказалось, что можно.
Когда Жанна и Тимур опять тайно от всех пришли ночью в студию звукозаписи, Жанну вдруг заколотило от волнения, словно зеленую дебютантку.
- Что за мандраж? - удивился Тимур, усаживаясь за пульт. - А ну марш к микрофону!
Они решили сначала сделать пробную запись.
Прозвучало вступление, Жанна глубоко вдохнула и… И словно повторился кошмарный сон, мучивший ее в юности. Она не смогла запеть. Вернее, она запела, но что это был за звук! Куда делся ее уникальный, пронзительный тембр! Остался какой-то плоский, бесцветный, лишенный живых красок голосок.
- Что с тобой? - крикнул через переговорник встревоженный Тимур. - Соберись!…
Она собралась, но вышло еще хуже. Жанна сделала третью попытку, четвертую, но все с тем же плачевным результатом.