- Извините, но…
- Молчать! - прошипел пан Мидовский. - Беги отсюда, пся крев, и не оглядывайся, пока я тебе щипцами яйца с корнем не вырвал!…
Он вытолкнул онемевшего учителя на лестничную площадку и захлопнул дверь.
На следующий день родители увезли Миледи в Кемерово, где ей сделали аборт. Когда Миледи вернулась в школу со справкой об остром респираторном заболевании, Аркадия Михайловича там уже не было. Он исчез, точно растворился в воздухе. Может быть, действительно уехал куда-то далеко. Бодаться с паном Мидовским, имевшим в городе солидные связи, он бы не смог, даже если бы захотел. Да и в школе один лишь намек на роман учителя с ученицей мог просто уничтожить влюбчивого Аркадия Михайловича. Словом, так или иначе, о нем в городе больше не слышали.
Год 1976-й. Зоя
С той поры как у нее совершенно недвусмысленно оформилась грудь, отчим стал проявлять к падчерице повышенный интерес. Жили они в старом, давно готовящемся на снос доме без горячей воды. Мыться Зое приходилось на кухне, в большом эмалированном тазу. А мылась она часто, поскольку была чистоплотной, как кошка.
Так вот отчим вдруг взял моду - надо не надо заглядывать на кухню, где за ситцевой занавеской плескалась голая Зоя. Отчиму то спички надо было взять, то напиться воды из-под крана. Однажды он отвел занавеску и спросил хриплым, незнакомым голосом:
- Тебе спинку потереть?
Зоя не смутилась, но взгляд отчима ей не понравился.
- Обойдусь, - ответила она.
- Да ты не стесняйся, - гнул свое отчим. - Я ж тебе не чужой человек. Давай потру. По-семейному.
- Уйди! - крикнула Зоя и брызнула ему в глаза мыльной водой.
Отчим отступил, но помыслов своих, как видно, не оставил. С того дня Зоя то и дело ощущала на себе его тяжелый взгляд, стоило ей нагнуться или неосторожно поднять подол. Отчим норовил как бы в шутку шлепнуть падчерицу по крутому задку или коснуться ненароком ее груди. Зоя уворачивалась, возмущенно сопя, а мать, кажется, ничего не замечала.
А потом случилось так, что Зоя с отчимом надолго остались в доме одни. Этому предшествовала какая-то путаная история. Вроде бы железнодорожное начальство постановило, что не могут муж и жена работать в одной поездной бригаде, и отчим перешел в другую. Теперь они с матерью ездили порознь. Позже выяснилось, что он сам все это подстроил. А тогда мать, тихонько поплакав, отбыла в очередной рейс на целую неделю.
В тот же вечер уже изрядно хмельной отчим принес домой плитку пористого шоколада и бутылку портвейна «Сурож».
- Садись, дочка, - сказал он Зое. - У меня именины сегодня. А мамка наша, видишь, усвистала. Посидим вдвоем, отметим.
Зоя скрепя сердце села за стол напротив отчима. Он налил ей полный стакан портвейна и себя не обидел. Зоя еще ни разу не брала в рот спиртного и по неопытности залпом выпила весь стакан. Выпила - и ничего не почувствовала. Ее и потом никакой алкоголь не брал, словно она пила простую газировку. А вот отчима развезло мгновенно. Видно, «Сурож» попал на старые дрожжи. Глазки у отчима стали мутные, речь нечеткая. Он совал Зое тающую в его руке шоколадку:
- Закуси, дочка. Специально для тебя брал.
Они на равных приговорили бутылку. Тут-то все и началось. Отчим переместился на тахту и похлопал возле себя, указывая место:
- Садись рядом.
- Зачем это? - насторожилась Зоя.
- Телевизор будем смотреть.
- А что там сегодня?
- «Семнадцать мгновений».
- Я сто раз видела,
- Еще раз посмотрим. Я тебе объясню, что непонятно.
- Мне все понятно.
- Откуда ты про войну можешь понимать? Что ты про нее знаешь?
- А ты?
Отчим в войну был мальцом и не нашелся, что ответить.
- Садись, садись, - тупо потребовал он. - Боишься, что ли?
Зоя ни черта не боялась. Она села рядом, и тут же отчим придвинулся, засопел.
- Ишь ты какая… - пробормотал он, кладя потную ладонь Зое на плечо.
Зоя стерпела, но отчимова рука воровато сунулась в вырез ее кофточки.
- Что за дела? - Зоя нахмурилась, пытаясь отодвинуться.
- Что уж, отцу дочку тронуть нельзя?
- Какой ты отец!…
Но отчим ее не слушал. Навалившись на Зою, он попытался опрокинуть ее на тахту.
- Ладно, ладно тебе! - горячо шептал отчим. - Не родная же кровь. Ничего тут такого нету. Ты не бойся, я легонько. Тебе приятно будет, слышишь? Это ж такая сласть, что никакой шоколадки не надо. Вот увидишь…
Его рука скользнула ей между ног. Зоя вскочила. Отчим тоже, цепляясь за нее хваткими пальцами. И тут Зоя, отведя локоть, изо всех сил врезала ему в нос. Отчим повалился на пол, заливаясь кровью.