- А знаешь, кого ты мне напомнила? - мечтательно сказал он. - Была у меня одна романтическая история на гастролях много лет назад. Всего одна ночь, но какая! Девушка - чудо неземное, даром что провинциалка. И имя у нее было необыкновенное - Алиция! Умирать буду - вспомню.
- Как?… - спросила потрясенная Жанна. - Как ее звали?
- Алиция! - повторил Луцкий. - Незабываемая Алиция!
- А где это было?
- В Чикаго! - Луцкий довольно засмеялся. - Только в сибирском Чикаго. Есть такой довольно мрачный городок.
- Господи!… - прошептала Жанна, схватившись за голову.
- Что такое? Тебе плохо?
- Наоборот, я счастлива! - сказала Жанна с вызовом, не замечая, что слезы так и текут у нее из глаз. - Алиция - это моя мама. Наконец-то я встретила тебя. Здравствуй, папочка!…
Год 1984-й. Миледи
Но беда, как водится, не приходит одна. Не успела Миледи с помощью ЖЭКа застеклить окна, как к ней на голову свалились родители.
Прятаться от них всю жизнь было невозможно. Они все-таки вычислили по номеру телефона ее московский адрес и, возвращаясь через столицу с отдыха на румынском курорте, решили повидать дочь.
Миледи кое-как удалось втереть им очки по поводу своего благополучия. Пока Верунчик повлажневшими глазами вглядывалась в дочь, пан Мидовский прохаживался по квартире, бормоча:
- Добже, добже! Для начала самостоятельной жизни совсем неплохо!
- А что же ты тете Жене даже не звонила? - спросила Верунчик. - Она не знает, что и подумать.
- Да у нее столько дел, - наугад сказала Миледи, рассеянно улыбаясь. - Ее дома не застанешь.
- Так, так, - подтвердил пан Мидовский. - Она и сама жалуется, что ее работа заездила.
Не виделись они сто лет, а говорить оказалось не о чем. О своей жизни Миледи сочла за лучшее не распространяться. Родители пересказали ей кое-какие городские новости, которые, впрочем, Миледи мало интересовали.
- А как твои подружки? - спросила Верунчик. - Жанна с Зоей?
- А мы как-то потеряли друг друга.
- Ну и невелика потеря, - сказал пан Мидовский.
- А как у тебя… - Верунчик замялась. - У тебя есть какой-нибудь мальчик?
- Мальчик! - фыркнул пан Мидовский. - Ты вспомни, сколько ей лет.
- Ну, молодой человек, - поправилась Верунчик.
- Я с этим не спешу, мама, - сказала Миледи после паузы.
- И правильно, - одобрил пан Мидовский. - Нужно раз, но на всю жизнь. Как мы с мамой. Хватит нам того пархатого историка.
Румынский загар эффектно подчеркивал его седину. И вообще вид у пана был довольный.
Но тут позвонили в дверь, и Миледи испугалась, что к ней некстати притащилась одна из ее клиенток. Родителям про гадание знать не следовало.
Но все оказалось еще хуже. За дверью стоял садовник Антон из Мацесты. Миледи узнала его не сразу, а узнав, ужаснулась. Как он ее нашел в необъятной Москве? И, главное, зачем?
- Добрый день, - сказал Антон, странно глядя на нее через толстые стекла очков. - Вот мы и снова встретились. Не узнаете?
- Узнаю, - пролепетала Миледи.
- Прекрасно! - сказал Антон. - Прекрасно! Она впервые слышала его голос. Голос совершенно женский.
- Что вы хотите?
- Поговорить. У меня с собой чудесные фотографии из Мацесты. Вам будет интересно.
- Спасибо, не надо.
- Вы сначала взгляните, а потом скажете. Я просто уверен, что вам некоторые захочется взять на память.
Он оскалился в двусмысленной улыбке. Миледи почему-то стало страшно.
- Дочка, кто там? - донесся из комнаты голос Верунчика.
- Вы не одна? - насторожился садовник.
- У меня родители в гостях.
- Да, это некстати. - Он задумался. - Я тогда, пожалуй, завтра зайду.
- Да-да. Завтра.
- Цо то есть? - спросил пан Мидовский, выглядывая в коридор. - Почему молодой человек не входит? Мы не кусаемся.
- В другой раз. Не хочу вам мешать. - Садовник повернулся и исчез из дверного проема.
С бешено колотящимся сердцем Миледи вернулась в комнату.
- Вот и молодой человек проклюнулся! - весело констатировал пан Мидовский.
- Да это так… Сосед из второго подъезда, - с ходу начала врать Миледи. - То соль попросит, то спички.
- А ты уверена, что это сосед, а не соседка? - пошутил пан Мидовский. - Только страшная очень. Что у него за голос? Кастрат?
- Вроде того, - сказала Миледи.
- Ну тогда нам, Верунчик, не о чем беспокоиться.
Родители уезжали в семь вечера. Миледи проводила их на вокзал. Они расцеловались у вагона, обменявшись ничего не значащими обещаниями, и Миледи поехала к себе на Поклонную.