Они познакомились на дискотеке в Клубе молодежи на следующий вечер после того, как Ванда была увенчана Малой серебряной короной «вице-мисс». Гадоху в Белостоке знали все. Еще пацаном он постоянно вертелся возле лидеров местного отделения «Солидарности», выполняя мелкие поручения: расклеивал листовки, передавал записки, собирал ораву ровесников, чтобы поорать и посвистеть возле горкома Польской объединенной рабочей партии. Но когда «Солидарность» практически пришла к власти и Лех Валенса возглавил государство, нужда в услугах Ежи Гадохи отпала сама собой.
Гадоха, которому к этому времени уже стукнуло двадцать пять, недолго искал применения своим силам. С компанией друзей по культуристскому клубу он решил мстить русским за долгие годы унижения родной страны. Месть его заключалась в примитивном мордобое. Русские семьи, с незапамятных времен жившие в Белостоке, трепетали при одним только упоминании Ежи Гадохи. Полиция на его художества смотрела сквозь пальцы. У нее было полно куда более важных забот.
Подойдя к Ванде на дискотеке, Гадоха атаковал в лоб.
- Больше ни с кем не танцуй, - сказал он. - Лучшая девчонка в городе должна быть моей.
- Я не лучшая, - ответила Ванда. - Я только «вице».
- С «мисс Белосток» я еще вчера разобрался. Ничего особенного. Думаю, ты будешь получше.
Ванда, видимо, оправдала ожидания Гадохи. Они стали жить вместе в утепленном дачном домике, который бросила русская семья, срочно переехавшая к родственникам в Витебск. Повсюду люди жаловались на нехватку сигарет, одежды, еды, но Гадоха жил на широкую ногу. Они с Вандой частенько бывали в ресторанах, одевались по моде, хотя и в «секонд хэнд», но привезенный из Италии или из Штатов. Была у Гадохи и машина - видавший виды «Плимут» почтенного возраста.
Поначалу Ванда не догадывалась, откуда Га-доха берет деньги. Он просто исчезал на пару дней и возвращался с пухлой пачкой злотых. Но однажды, когда Гадоха со своими друзьями-культуристами ворвался на вокзале в Седльце в московский поезд и, поработав кулаками, обобрал пассажиров вагона СВ, у Ванды открылись глаза. Гадоху с друзьми не тронули. На вокзале каким-то чудом не оказалось свидетелей.
После этого Ежи осмелел еще больше. Он чуть ли не в открытую занялся грабежом автотуристов, подкарауливая их в районе городка Бяла-Лодляска, на шоссе, ведущем к Бресту. Схема была элементарная. Заметив издалека одинокий автомобиль, парни Гадохи укладывали поперек шоссе большой ствол дерева. Машина тормозила. А дальше все происходило в считанные секунды. Старый немецкий «вальтер» у виска водителя - и пятеро молодцев-культуристов исчезали с добычей в придорожном лесу. У них имелись и дорожные знаки - на случай непредвиденной ситуации.
Сначала Гадоха поручал Ванде продажу награбленного перекупщикам. А когда она овладела этим нехитрым занятием, стал брать ее на операции. Ванде это понравилось. Острое чувство риска, беспрекословное подчинение перепуганных людей - все это придавало жизни особый привкус. То, что все в Белостоке знали: она подружка Ежи Гадохи, - и провожали ее жадными взглядами, тешило ее самолюбие. Ванда постепенно становилась не кукольной, а настоящей «мисс Белосток», хотя и не носила бутафорской короны.
В тот день они ждали автобус с русскими челноками. Такие автобусы, набитые разным барахлом для продажи, стали в последнее время основными объектами их охоты. Челноки, люди бывалые, пережившие в своих заграничных вояжах немало бед, норовили проскочить опасный участок либо в середине дня, когда на шоссе было оживленно, либо на рассвете, в петушиный час, на предельной скорости. Но Гадоха с подельниками постоянно меняли места засады.
Вот и в этот раз они выбрали совершенно открытый участок, где, казалось, и не спрячешься. К тому же буквально через полтора километра начинались городские постройки. При подъезде к городу шоферы автобусов расслаблялись, полагая, что тут уж им ничего не грозит.
Парни Гадохи залегли в глубоком кювете по обе стороны шоссе. До условного сигнала никто из них не мог поднять головы. Иначе вся операция пошла бы прахом.