озырёк и рухнул на элегантный носик Катерины Павловны. Константин виновато огляделся и, остановив взгляд на её назревающих фингалах, растерянно произнес: - Ревнует. Меня все тут ревнуют... бабы штабелями падают... - и, перейдя на приглушённый полушёпот, злорадствующе добавил - думают, будто я не понимаю, что им нужен не я, а моя тачка! Стиснув зубы, Катерина Павловна провернула ключ зажигания. Под свист шкивных ремней, Москвич встал на два колеса и, задымив шинами, устремился к курилке. Расфиксировавшееся пассажирское кресло, словно катапульта, унесло Константина в задние сиденья, где благополучно заклинило, вместе с ремнями безопасности. Разбегающиеся из курилки инструкторы повыхватывали телефоны, желая заснять всё происходящее. В этом состояла их стратегическая ошибка, так как Катерина Павловна относилась к той прекрасной половине человечества, для которой желание хорошо выглядеть на фотографии, имеет приоритет перед безопасностью движения. Автомобиль сносил курилку, а Катерина Павловна позировала. Все её мысли в эти мгновения были заняты одним лишь вопросом: «можно ли будет затереть фотошопом перепуганного борова, с перекошенной физиономией на заднем плане?». Минуя облако вспорхнувших окурков, Москвич пробил забор и, зачерпнув ломоть клумбы с прекрасными тюльпанами, вырвался на трассу. Монолитное ограждение автошколы теперь украшала сквозная пробоина с унылыми шнурками антистатика, сорванными с кузова автомобиля. За ними едва было видно садовницу Тётю Пашу. - А шоб ты сдохла, подлюка! - промолвила она, поливая остаток уцелевших цветов. Ситуация складывалась в пользу тёти Паши, ибо её пожелание могло реализоваться в самое ближайшее время. Непилотируемое движение Москвича здорово напугало дальнобойщиков. Трепыхающийся на его левом крыле мусорный бак, словно черное полотнище пиратской шхуны, сулил неприятности всем, кто его увидел. Фуры ошалело виляли по трассе, пытаясь избежать контакта с дорожным Гастелло. Водители до одури давили на клаксон и, вывалившись из окон, орали: - Ёбнутая Ты чё творишь?! В ответ - лишь широко раскрытые и полные ужаса две пары глаз. Это всё что было видно сквозь тонированные стёкла Москвича. Констанин бился в истерике. Образы молчаливо болтались на шнурках, оставляя его мольбы без рассмотрения.... святые угодники теперь сами уповали на чудо. - Ты куда полезла, дура? - орал Константин Катерине Павловне. - Меня очень пугают бибикалки грузовиков! - Немедленно вылазь из-под руля и смотри за дорогой!!! - Константин рыдал от бессилия. Он был надёжно зафиксирован ремнями безопасности. Пусть не новые, но очень добротные, они были произведены в то время, когда на один погонный метр изделия вешали трёх бракоделов, так что освободиться из них не было никаких шансов. - Прижмись вправо! - кричал Константин. - Где хочу, там и езжу - отвечала Катерина Павловна, вцепившись в руль - дороги строят на деньги налогоплательщиков, в том числе и на мои! - Дура, съедь со встречной полосы! - Дура, это Ваша подружка, - огрызнулась Катерина Павловна и сама не поверила, что произнесла это! - Глупая, вульгарная и безвкусная Горгона! Кажется, Катерина Павловна почувствовала, «вкус крови», заматерела, так сказать. Этому было объяснение - за последние десять минут жизнь её изрядно потрепала. Вообще, за это время многое поменялось. Преобразился и Москвич: перестав быть смешным и нелепым мутантом, он превратился в серьёзный реактивный боеприпас, начинённый Катериной Павловной. Москвич уверенно держал дорогу, и Катерине Павловне показалось, что он в её помощи не нуждается. Уставившись в зеркало заднего вида, она припудривала свои свежие фингалы, оставленные солнцезащитным козырьком. Заглушая рёв мотора заиграл рингтон телефона, такой же бесвкусный и вульгарный, как утренний наряд абонента на том конце провода. - Ты все ещё с этой грымзой? - испытывающее звучал голос. - Заинька!!! - Заскулил Константин. - Спаси меня! - У тебя проблемы, неужели?! - Заинька, это у нас всех проблемы, это не водила, а проклятие нашей автошколы, нам всем кранты! - Костик, не преувеличивай, с ней в машине только ты, поэтому прикончит она лишь тебя. А с нами всё будет хорошо, если вы забудете дорогу в автошколу. Автомобиль неожиданно заглох, но по инерции ещё пытался скользить по дороге. Он то останавливался, то прыгал, и вместе с ним каталось по полозьям пассажирское кресло с распятым Константином, которое опять расфиксировалось. - Ёб...Ёб....Ёб... - что-то пытался сказать Константин, но каждый раз, как только он влипал в торпедо, кресло его снова уносило назад. Наконец машина остановилась. - Ёбаный карбюратор, - наконец, выпалил Константин, - надо было Солекс ставить. Обойдя машину, он с ненавистью посмотрел на Катерину Павловну. - Всю тачку мне расколотила, долбанутая. Не зачёт. За «долбанутую», конечно, было обидно, но то, что Катерина Павловна провалила экзамен, не могло не радовать. Через три дня у Алексея заканчивался больничный, а значит - очень скоро жизнь наполнится радостными встречами, и конечно же, практикой вождения.