Дан Этеридж методично просматривает стопку факсов, пришедших из ФБР, Интерпола, нью-йоркского управления полиции и других управлений. Обычно он не относится к этим сообщениям наплевательски – ничего не выбрасывает, все факсы аккуратно сложены позади запасных картриджей для принтера, – но и особого внимания не уделяет. Здесь полицейская служба – скорее, борьба с пьяными водителями, чем охота за объявленными в розыск преступниками.
Однако теперь Дана кое-что беспокоит. Взятый Харолдом молодой помощник получает хорошие отзывы почти от всех, кто имел с ним дело. Однако после его появления стало больше смертей, особенно среди молодых женщин. Потом кто-то залез в похоронную контору Харолда. И наконец вопрос с ремнем.
Алисия повесилась на мужском ремне. Тут нет ничего особенно странного – многие девушки предпочитают широкие ремни, и она носила джинсы «Ливайс» с большими петлями для ремня, – но вкупе со всем остальным это вызывает у полицейского беспокойство.
Листая объявления о розыске, внезапно Этеридж видит одно, которое заставляет его прекратить это занятие и свистнуть сквозь зубы.
Он садится в машину и едет к Харолду.
Глава сорок восьмая
Рассказать можно только Бесси и ее подругам из труппы. Клэр не видела Бесси уже несколько месяцев. К ее удивлению, бывшая соседка по комнате теперь обосновалась в доме в Верхнем Ист-Сайде, обложилась голливудскими сценариями, на которых отштампованы логотипы «Ай-си-эм» и «Уильям Моррис». Телефонные звонки, прерывающие их разговор, приглашения не на прослушивание, а на кинопробы. За то время, что они не виделись, Бесси превратилась из энергичной Овечки в восходящую звезду.
– Замуж? – в ужасе пронзительно вскрикивает Бесси. – Черт возьми, девочка, ты знаешь этого человека всего несколько недель!
– Месяцев, Бесси. Достаточно долго.
– Большую часть этого времени ты думала, что он убил жену. А как с разницей в возрасте?
– Кристиан не старый. Немного постарше меня.
– Так, – продолжает Бесси, – надо думать, секс с ним потрясающий. Иначе непонятно, на кой черт это тебе.
Клэр не отвечает.
– Правда?
– Правда.
– Я буду твоей подругой на свадьбе или как там это называется?
– Если готова лететь в Париж. Мы поженимся там.
Глаза Бесси сужаются.
– Он богатый?
– М-м… видимо. Мы не говорили об этом.
– Значит, не поэтому…
– Бесси!
– И у него есть американское гражданство, так ведь? Значит, получишь и зеленую карточку, и золотую. Напомни, чем твой жених зарабатывает на жизнь?
– Он ученый.
– Сказочно богат, необыкновенно хорош в постели да еще и умный. Слушай, это точно не ты укокошила его жену? Не отвечай, в этой стране ты можешь воспользоваться Пятой поправкой.[17] Когда настанет великий день?
– Сразу после окончания семестра. У Кристиана лекции, а я хочу закончить актерские курсы.
Этеридж стучит в дверь дома Хопкинсов. Харолд открывает сам. Дан обращает внимание, каким измотанным он выглядит. Тяжело ему, думает полицейский.
– Как дела, Харолд? – вежливо спрашивает он.
– Господь нас не оставит, – отвечает Хопкинс.
Дан видит у него в руке Библию.
– Извини, Харолд, что беспокою. Я хотел побеседовать с мистером Фернишем, если он здесь.
– Гленн? На сегодня он сделал все. Сделал все с… с… – Харолд еле сдерживает слезы, берет себя в руки и продолжает: – Сделал все с Алисией. Говорит, выглядит она умиротворенно. Я как раз читал Библию перед тем, как пойти посидеть возле нее.
– Понятно, – кивает Дан. – У тебя есть его адрес?
– Должен быть. Наверное, в кабинете, в записной книжке. Я…
– Не волнуйся, – торопливо произносит Дан. – Харолд, я не хотел тебя беспокоить. Сам найду.
– Тебе понадобится ключ, – говорит Хопкинс, роясь в жилетном кармане. – Гленн, уходя, запер дверь. Сказал, что там Алисия и осторожность не помешает.
Этеридж берет ключ и идет к двери похоронной конторы. Кабинет с правой стороны, и он видит записную книжку на картотечном шкафчике, но что-то побуждает его сначала наскоро осмотреть подготовительный зал.
Дан входит и щелкает выключателем. Наверху одна за другой вспыхивают большие флуоресцентные лампы, мерцая и заливая зал светом, открывая невероятное зрелище на полу.
17
Имеется в виду Пятая поправка к конституции США, дающая право подсудимому не отвечать на вопросы обвинения.