— Я ищу работы, — отвечала Мария, — и, если вы позволите мне переночевать, я готова делать все, что нужно.
«Здесь не богадельня», — закричала хозяйка, — «убирайся отсюда по добру, по здорову, я не могу пускать в гостиницу всяких потаскух».
Мария повернулась и хотела идти, но один из молодых людей остановил ее:
«Подожди немного, красавица, я постараюсь уговорить хозяйку. Ночь темна, и такой красотке небезопасно ходить по дорогам одной».
После этого он подошел к толстухе и начал о чем-то с ней шептаться. Хозяйка внимательно выслушала его и потом громко сказала:
«Хорошо, я сделаю это только для вас, кавалер, потому что у вас доброе сердце».
И обратилась к Марии с такими словами:
«Поди, поблагодари этого доброго господина, без него ты ночевала бы сегодня на улице».
Мария вежливо поклонилась обоим приятелям и в тот же час принялась за работу. Она подавала кушанья путешественникам, которых тут было еще несколько, убирала посуду и мыла стаканы. Два приятеля, по виду дворяне, часто требовали вина и каждый раз, когда она к ним подходила, опирались рукой на эфес шпаги и закручивали усы.
К концу вечера, когда часть посетителей разошлась по своим комнатам, Мария спросила у кавалеров, не слышали ль они чего о Георгии.
Те громко рассмеялись, и один из них сказал:
«Не собираешься ли ты в гости к этому кавалеру? Увы, он так скромен и невинен, что не подымает на женщину глаз. Кроме того, он слишком молод, и у него строгий опекун. Во всяком случае, молодчик сейчас где-то в поместье, недалеко отсюда. Крестьянские девушки обломали все зубы об его добродетель».
Слыша то, Мария очень обрадовалась и подумала, что теперь уже наверно его увидит.
Поздно ночью, когда все разошлись по своим помещениям, хозяйка отвела Марию в маленькую каморку под лестницей и велела ей раздеться донага.
Мария очень удивилась и смутилась, но хозяйка заявила:
«Откуда я знаю тебя? Может быть ты честная девушка, а может быть и воровка. Без белья и одежды ты от меня не убежишь, а утром я отпущу тебя на все четыре стороны».
Мария со вздохом согласилась и, когда хозяйка ушла, притворила дверь и легла на грязную жесткую постель, освещенную яркой луной. Истомленная долгой дорогой и работой, она скоро заснула, и ей приснился необыкновенный сон.
Будто сидит она у окна своей комнаты на кладбище и смотрит во двор. Золотой месяц подымается все выше и выше и заливает светом землю и небо.
Вот по земле развивается блестящая дорога, а по ней скачет неведомый всадник. Он подъезжает все ближе, и она начинает различать черты его лица. Он необыкновенно молод и прекрасен. Конь его бел, как молоко, а копье и щит из чистого серебра. Святой Георгий.
И она запела во сне песенку:
Он улыбается ей издали приветливой улыбкой и протягивает навстречу руки.
Конский топот становится слышнее на мягкой дороге, и от этого шума она пробуждается. Сердце сладко бьется в ее груди, она не хочет сразу открыть глаз и всем обнаженным телом просит объятий.
Но шум с пробуждением не исчез.
Мария стала прислушиваться и вдруг с ужасом поняла, что за дверью шепчутся те два кавалера, которым она подавала вино. Боясь выдать себя неосторожным движением, она продолжала лежать в прежнем положении, хотя стыд проходил по ее телу горячей волной.
Она старалась узнать, о чем говорят молодые люди, и скоро до нее долетели слова тихого разговора:
«Я думаю, что если ей предложить хорошую плату, она не откажется переночевать с нами», шептал один.
Но другой возразил:
«Глупец, разве ты не догадываешься, что она девственна и притом необыкновенно скромна? Она ни разу не посмотрела на меня вечером. Нет, здесь плата не поможет, надо придумать что-нибудь другое».
Потом первый зашептал снова: «Клянусь зубом святого Петра, я еще не видел девушки соблазнительнее. Если это не сама богиня Венус, то, наверное, ее дочь. Я больше не могу стоять спокойно и иду к ней».
Он сделал движение, чтобы открыть дверь. Сердце Марии перестало биться от страха, но второй схватил приятеля за руку и недовольно пробормотал:
«Почему именно ты должен лишить ее невинности? Она нравится мне не меньше твоего и я имею на то такое же право и желание».
Между ними готова была завязаться ссора, но первый возразил:
«Послушай, перестань шуметь, потому что от этого может произойти вред для нас обоих. Лучше будет, если мы пойдем обратно наверх и бросим жребий. Кому выпадет быть первым, пусть того и будет, — во всяком случае в ней хватит удовольствия для двух. Если первый получит больше наслаждения, на долю второго придется меньше борьбы».