Она счастлива. И хочет делиться этим счастьем.
А Крис? Счастлива ли она? Возможно, именно поэтому старается держаться ото всех подальше?
— Папу пока не выписали. А просто дали передышку. Через какое-то время ему нужно будет вернуться.
— Ну, в любом случае… надо выпить за то, что со всех сторон прогресс, а не регресс. Я так счастлива, Крис! — Запищав, Таня сжала Тину в крепких объятиях. Так крепко, что дыхание перехватило. — Это лучший день в наступившем году! Луч-ший. — Произнесла по слогам и, подняв голову к серому пасмурному небу, пропела: — Он проснулся…
Не в силах оставаться равнодушной, Тина ответила на Танины объятия и крепко сжала плечо подруги, подбадривая.
Никита. Пожалуй, Татьяна права, назвав этот день лучшим в наступившем году. Никита очнулся. Это случилось ночью, но сообщили ей об этом буквально полчаса назад. Конечно, к нему пока не пустят, но всё же это ничто по сравнению с новостью о том, что Ник пришёл в себя.
Таня вернулась от родителей пару дней назад. Без гипса, но с лицом, выражающим полную апатию ко всему окружающему. И, кажется, сегодня она, наконец ожила.
— Выглядишь так себе, — прокомментировал Лёва, глядя на Холодного, который с равнодушной миной подкидывал в воздух теннисный мяч, ловил его, и снова подкидывал. — Ты хавать не забываешь случайно?
— Ты подрочить меня пришёл? — Не глядя на друга, Стас поймал мяч, и засунул тот под свою подушку.
— А ты что, не в настроении снова?
Хмыкнув, Лев приоткрыл окно в спальне Стаса и достал из кармана пачку сигарет.
— Дверь запри, если не хочешь, чтобы сюда сейчас Тоня примчалась, — Стас кивнул на дверь и усмехнулся.
И так каждый раз…
Тоня ругалась и причитала как только запах сигаретного дыма распространялся по квартире. Прибегала в комнату Стаса и, выхватывая сигарету из его зубов, мчалась на кухню, чтобы избавиться от окурков. Ругалась и каждый раз угрожала Лёве и Сашке, что больше пустит их на порог. Даже забавно…
Лёва подошёл к двери и, щелкнув замком, достал для них со Стасом пару сигарет.
— Как оно? — Спросил Лёва, наклоняясь к Холодному и чиркая зажигалкой возле осунувшегося лица. — Ты и правда херово выглядишь. Будто не жрёшь…
— Жру я, — нахмурившись, Стас опроверг доводы Лёвы и сделал глубокую затяжку, наслаждаясь терпким дымом. — Как не в себя… Это ж, блядь, диета… ты как хотел?
— Ясно, — кивнув, Лев подошёл к окну, распахивая его полностью. — Ну, диета скоро закончится. Будем откармливать тебя.
— Угу, — кивнул, опуская взгляд на свои ноги, прикрытые одеялом, — когда, блядь, она только закончится?..
— Как на ноги встанешь, так и закончится.
На ноги…
Ухмыльнувшись, Стас покачал головой и сделал ещё одну затяжку.
Веры, конечно, не терял. Но с руками ничего поделать не мог. То и дело они норовили опуститься. Каждый сраный день он горел желанием сдаться. Плюнуть на всё и сдохнуть. Но минутная слабость проходила и он снова шёл в бой. С самим собой.
Только вот пока прогресса он не видел.
Не считая того, что его перестала одолевать невыносимая боль.
— Никитос очнулся и ты скоро пойдёшь. Даже думать не смей, что может быть иначе. Понял? — оглянувшись, Лёва перехватил рассеянный взгляд Стаса. — Понял, спрашиваю?
— Понял, — ответил, стряхивая пепел в стеклянную банку, которую Лёва протащил с собой в прошлый раз.
Никитос… эта новость буквально ошеломила. Внезапной ударной волной сбила с него окаменелость, которой он успел покрыться за это время. Очнулся, засранец. Открыл глаза и задышал сам.
Стас едва успел разодрать глаза с утра, как телефон начал разрываться. Десяток пропущенных от Лёвы и Сани насторожили. И, если быть честным с самим собой, он испугался. Испугался услышать то, о чём все думали, но молчали.
"Ник проснулся".
Это сообщение пришло ему после всех неотвеченных. И, прочитав его, Стас почувствовал, как его губы задрожали. В глазах появилось лёгкое, едва ощутимое жжение. И он не понимал: ему в тот момент плакать хотелось или смеяться?
Проснутся, мать его…
Слава Богу.
И впервые за последние сутки он не думал о том, что вчера рассказала ему Тоня. Он не вспоминал о Кристине (почти) и не пересматривал эти записи раз за разом, пытаясь вспомнить хоть что-то.
— К нему пока не пускают? — прижав сигарету к губам, затянулся так глубоко, как только мог. Едва не подавился, но сдержал порыв кашля.
— Нет, вроде, — Лёва пожал плечами, — ну, родителей, может и пустили. Хер знает, как там после комы? Я думаю, что пока вообще никого нельзя. Ну, нам точно нельзя. Мамка его сказала, что позвонит как только дадут добро.
— Ясно, — задумчиво произнёс Стас и покосился на свой телефон. Почувствовал зуд в пальцах от навязчивого желания позвонить рыжей. Он не слышал о ней уже порядка трёх с небольшим недель.
Ну вот… сука. Опять мысли вернулись к ней.
— Мне хватит, — Кристина опустошила свой стакан и накрыла его ладонью, — а то завтра буду рыдать…
— Будем вместе рыдать, — долив остатки из бутылки в свой стакан, Таня тихо шепнула: — у меня такое чувство, будто я сама побывала в коме. Нет, ну правда. Будто только сейчас очнулась от какой-то спячки. Услышала, что Ник проснулся, и очнулась.
— Это так хорошо, что он проснулся, — Крис улыбнулась и, опустив голову на ладони, добавила: — всё наконец-то налаживается.
— Да, — на губах Татьяны снова появилась улыбка, — я вернулась в универ после больничного, Никитка проснулся, твоего папу выписали… глядишь: так скоро и Холодный пойдёт!
Раздвинув пальцы, Тина взглянула на подругу. Дышать внезапно снова стало тяжело. Воздух стал ледяным и липким. А лихорадочные попытки не думать, не вспоминать о Холодном, оказались тщетными и бессмысленными.
Она и сама не знает зачем это делает: почти каждый день заходит на его страничку, чтобы взглянуть на время последнего посещения. А если видит его онлайн… дышать не может.
Вот и сейчас: стоило Тане вспомнить о нём, и у Тины моментально перестало биться сердце.
Она пыталась не думать о нём! Усердно стирала его имя из своей памяти, но каждый вечер, оставаясь со своими мыслями наедине, понимала, что в голове лишь он. Он, чёрт возьми! И ворох поросов: как он? Что чувствует? Есть ли улучшения?
Что он скажет ей, если они увидятся? Что ОНА ему скажет?
Что продолжает ненавидеть и продолжает думать о нём? Что едва не умерла, сидя в кресле гинеколога, думая, что могла забеременеть?!
Но нет. Хоть здесь вселенная её пожалела.
Это был просто накопленный стресс. Оказывается, эмоциональные потрясения могут быть причиной единичной задержки менструального цикла.
А её потрясение?
Конечно же, ОН.
Везде он.
— Так… — Таня допила своё шампанское и медленно встала из-за стола. Закинула в рот пару виноградин и помутневшим взглядом обвела кухню, — похоже, что вторая бутылка шампанского была лишней.
— А я говорила, — промямлила Тина, поднимаясь вслед за подругой. Перед глазами всё закружилось. — Нужно было поесть как следует…
— Я в душ, — взмахнув рукой, Татьяна указала себе на выход из кухни, — и баиньки. Только восемь вечера, а я уже готовая…
Хихикнув, Тина потёрла глаза и взглянула на часы. И правда: ещё даже восьми не было. Затем её взгляд упал на телефон. А перед глазами в тот же миг возникла надменная ухмылка. В голове смех, от которого порой пробирала дрожь. А по спине холодок.
И рука против воли потянулась к мобильному…
Глава 14
Смятение. Растерянность.
И полное отсутствие страха.
Притупленный инстинкт самосохранения.
Азарт?..
Кристина медленно втянула в себя прохладный зимний воздух и, раскрыв окно шире, забралась на подоконник. Затянула халат на груди потуже и снова покосилась на экран своего телефона.
Стас был в сети. Уже не в первый раз тонкие нити их паутины пересекаются. Подрагивают от малейшего колебания воздуха. Тихо звенят. И, кажется, всеми силами стараются держаться друг от друга как можно дальше.