Но… не выходит.
Она смотрела на единственное фото в его галерее и чувствовала: он тоже смотрит. Он рядом. Настолько близко, что волосы на её затылке шевелятся. А по рукам стекают ручьи в виде крошечных, но безумно колючих мурашек.
— Сидишь? — спросила, покусывая губу, и усмехнулась. — Вот и сиди.
Красивый, чёрт возьми!
Безнадёжно ужасен и несправедливо красив.
— Молчишь? — снова поинтересовалась, увеличивая фотографию, которая была загружена три года назад. — А что тебе ещё остаётся?
А ведь за три года он почти не изменился. Разве что… взгляд? Казалось, что сейчас он в разы жёстче. Его взгляд подобен наждачной бумаге. Больно. И невыносимо. Хотелось отвернуться. Закрыться. Спрятаться под слоем одежды; закутаться в одеяло. В ковёр! Лишить его возможности смотреть и прикасаться! Потому что… больно.
А три года назад его взгляд был гораздо мягче. Но такой же небрежный. Как и ухмылка. Она с годами никуда не делась, но тогда и ухмылка была мягче. А ещё Стас раздался в плечах. Его шея за это время стала массивнее и крепче. Но… если бы Холодный с фотографии повстречался её сегодня — она бы непременно его узнала. Не смогла бы перепутать ни с кем. Это за гранью возможного.
Кристина вздрогнула, когда её телефон издал щёлкающий звук затвора, оповещая о новом сообщении. Сердце подпрыгнуло в кульбите, и замерло где-то на уровне глотки.
Это был он.
Опустив телефон на подоконник, она прильнула руками к лицу, закрывая ими рот и нос. Тяжело дыша, чувствовала ладонями вибрацию взметнувшегося к глотке сердца.
Он же… чёрт! Он же не вспоминал о ней всё это время! Ни единого звонка или сообщения! Ни единой весточки после того, как он стал невольным свидетелем её разговора с Артёмом! И если поначалу она сомневалась в том, что Стас всё слышал, то спустя неделю её сомнения сошли на нет.
Он слышал. И точка.
Она правда поставила точку. Жаль только, что не жирную. И, судя по тому, что частенько захаживала к нему на страницу — не последнюю.
А сознаться себе в этом?..
Да лучше она сдохнет!
Иначе… иначе просто будет считать себя ненормальной. Больной на всю голову.
А таких надо лечить. Это ведь… болезнь?
Но, заглушив голос разума, Тина потянулась за телефоном. Оглянулась на дверь в своей комнатке, чтобы убедиться в том, что одна, и нерешительно коснулась пальцем его имени.
У меня есть целое ведро мороженого. Оно ахренеть какое вкусное. Я не хочу есть его один. Приходи. Пожалуйста.
Что?!
Мотнув головой, она непонимающе разглядывала слова. Всматривалась в буквы, не веря, что это написал Стас.
Ей.
Стас.
Может, он адресом ошибся?
Закрыв глаза, Кристина сделала глубокий вдох. Почувствовала лёгкую тошноту и головокружение. Усталость.
И тоску.
Как он там? Она слышала, что Стаса выписали из больницы.
Он дома? У отца? Что сейчас происходит с ним? Проходит реабилитацию?
Боже…
Так много вопросов. Так много, что внутри всё разрывается на части. Потому что все эти вопросы каждый день маленьким, но острым буравчиком проделывают дыру в голове. Сводят с ума!
Не открывая глаз, попыталась надышаться. Не чувствовать как колотится сердце, не давая воздуху в полной мере поступать в лёгкие.
Ответить?
А ведь завтра она наверняка будет об этом жалеть. Совесть сожрёт её. Не даст спокойно спать и будет медленно, но верно изводить её. Будет. Наверняка.
Но не сейчас.
Ты как?
Быстро вбила сообщение и отправила. Тут же закрыла чат и, спрыгнув с подоконника, застыла на месте, качая головой. Понимая, что снова и снова ходит по краю пропасти. Снова и снова наступает на те же грабли.
Жизнь ничему её учит.
Он сейчас слаб. Вряд ли он способен на что-то большее, чем колкое слово в мой адрес. А это… такая ерунда.
Хотел бы вычеркнуть тебя из памяти. Но не выходит.
Нервно сглотнув, ощутила жар в груди. Распахнула халат и осуждающе покачала головой.
Какая же ты дура, Кристина. И в кого ты такая?..
Я бы хотел тебя увидеть. Как ненормальный. Тина. Не могу не думать. Не могу заставить.
Прочитав, прикусила губу. И только почувствовав боль, резко выпустила телефон из рук. Ощутила как собственные губы расходятся в какой-то странной ненормальной улыбке.
И было бы лучше прекратить эту переписку сию же секунду, но пальцы сами тянутся к телефону. Словно какая-то неведомая сила, которой она не могла сопротивляться, заставляла её снова вбивать буквы на клавиатуре.
Стас. Всё слишком далеко зашло. Ты же и сам это видишь. Разве мало того, что с нами случилось? Нужно остановиться. Ты же понимаешь это.
Отправила и, скинув с себя халат, подошла к своему шкафу. Руки действовали сами по себе. Словно её мозг отключился, позволяя конечностям действовать самостоятельно. На автомате. Просто достать джинсы. Просто достать рубашку. Просто одеться и замереть перед зеркалом. Упрекая себя в бесхребетности. И успокаивая тем, что это всё НЕ ОНА!
Это алкоголь. Это он во всём виноват. Не она…
А могло бы получиться, Тина? Ты могла бы мне подарить этот шанс? Если бы я не был калекой?
Прочитав его сообщение, Кристина застыла посреди комнаты. Воскресила перед глазами их последнюю встречу.
Они ведь толком не поговорили. Её попросили уйти, чтобы вколоть Стасу обезболивающее и снотворное.
Я ведь даже не дала ему шанс на разговор… это же просто вопрос, который надо, наконец, обсудить и решить! Просто поговорить и расставить все точки! Так… надо.
Калека? Это здесь не при чём, Стас.
Схватила ключи от дома, засунула в джинсы несколько купюр, которыми собиралась расплатиться за такси, если не дождётся автобуса, и вышла из комнаты. Под дверью, за которой должна была уже спать Таня всё ещё горел тусклый свет. И, решив, что подруге лучше будет ни о чём не говорить, Кристина схватила с вешалки куртку. Бесшумно накинула её на плечи, засунула ноги в грубые ботинки и так же беззвучно вышла за дверь.
Очутилась на лестничной клетке и получила от Стаса ответ:
Это главная причина, почему я сейчас не с тобой, Тина. Только поэтому сейчас я здесь, а ты там. Разве не так? Я настолько беспомощен теперь, что мне противно от самого себя. Грёбаный калека. Мне просто нужно это переварить.
Она стояла в холодном подъезде, чувствуя как на лбу появляется невесть откуда взявшаяся испарина. Её лоб и щёки холодели в то время как внутри извергался вулкан.
Что будет, если я приеду?
Пожалела о том, что спросила об этом буквально сразу после отправки. Но Стас уже прочёл сообщение и писал ей ответ. А Тина, дрожа, стискивала свободной рукой рукоять на двери квартиры, откуда вышла минутой ранее.
Я не один. Со мной живёт Тоня. Она помогает мне. И тебе не о чем беспокоиться. Мы будем под её строгим присмотром. Я тебя не трону, если ты об этом. Да и не в том я положении.
Едва дочитав, получила ещё одно сообщение:
Приезжай. Я и правда хотел съесть с тобой это мороженное. Не сезон, конечно. Но оно нереально вкусное. Хотя бы на час? На полчаса. Я у себя. На квартире.
— На час? — шепнула, медленно выдохнув. И спрятала телефон в карман куртки. — На полчаса. Просто узнать как он и… поблагодарить. За папу.
Она ведь хотела этого? Хотела. Хотела сказать спасибо за то, что её папа сейчас чувствует себя гораздо лучше. Это ведь Стас похлопотал о месте в центре? Да, она его об этом не просила. Но ведь и он ничего не просил взамен?
Этот визит… это будет просто жест благодарности. И только.
Не влей она в себя сегодня бутылку шампанского, вряд ли бы сейчас бежала вниз по ступеням. Вряд ли бы нервно топталась на остановке в ожидании автобуса. Вряд ли бы вообще ответила ему на сообщение.
Да… это всё алкоголь. Только он. Не она.