— Мне всё равно пора, — резко сползала с кровати, одёргивая на себе кофту, — не нужно было… точнее, тебе нужно было разбудить меня. Я не должна была оставаться у тебя на ночь.
— Шутишь? — прыснул Стас, разочаровано выдыхая.
— Нет, — вскинув брови, девушка опустила голову и покачала ею, — нет, не шучу.
— Ничего же не было! — Он, конечно, подозревал, что она выкинет нечто подобное, но почему-то раздражение хлестнуло по лицу, словно хлыстом по обмороженной коже. — Я и пальцем к тебе не притронулся…
Не совсем правда, но в сравнении с прошлыми поступками Стас вёл себя словно непорочный ангел пока она спала.
— Я не об этом, Стас. — Старательно отворачивалась, будто делая вид, что его вообще в комнате нет. — Ты не понимаешь…
Её взгляд метался по комнате в поисках телефона. Не помня, где вчера его оставила, она нервно кусала губы и мысленно ругала себя за легкомысленность.
— Не говори мне, что я чего-то не понимаю, Тина. Я понимаю больше, чем ты думаешь. И то, что ты заснула здесь… в пустяк. Понимаешь?
— Есть! — Рявкнула, просыпаясь окончательно. — Вот об этом и речь, Стас. Ты НЕ ПОНИМАЕШЬ. У тебя свои взгляды на то, что между нами происходит. У меня — свои. И… боже, где мой телефон? Ты можешь позвонить мне?
— Нет, — отрезав, стиснул челюсти, и его пальцы машинально сжали край одеяла.
— Почему? — Зацепившись за брюнета удивлённым взглядом, стряхнула с лица рыжие пряди.
— Послушай, Тина, — уже спокойнее. — Просто… можешь не перебивать и послушать меня? Можешь?
Скованные движения девушки говорили сами за себя: она сильно нервничала.
— Ты можешь успокоиться? — глядя в её застывшие глаза. — Просто глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. Понимаешь о чём я?
— И? Что дальше? — Спросила, но всё же выполнила его просьбу.
— Через час придёт врач. — Мельком взглянул на часы. — А санитар скорее всего уже тут. Давай ты просто успокоишься и сходишь умыться. Там над раковиной в шкафу есть чёрный стаканчик. Ты сразу увидишь. В нём дорожные наборы: зубная щётка, паста, зубная нить. Почисть зубы, умойся. А я пока скажу Тоне, чтобы она нашла твой телефон. И санитар сделает все процедуры, которые положены мне. Это ведь не такая великая просьба…
Она, услышала, наконец. Он понял это по её глазам, в которых, кажется, утихал шторм. Морщинка, образовавшаяся между бровями, постепенно сгладилась, а её ноздри перестали раздуваться при вдыхании.
— Мы договорились? М?
Помолчав ещё несколько секунд, Кристина всё же кивнула. Поджала губы и, тяжело сглотнув, произнесла:
— Хорошо, — на выдохе. — Ладно. Хорошо.
И, почувствовав, как щекам приливает кровь, быстро покинула его комнату. Возле ванной столкнулась с Тоней и от неожиданности едва не сбила ту с ног.
— Простите! — выставила перед собой ладони, извиняясь. — Простите Тоня. И… доброе утро. — Вот теперь её щёки действительно горели огнём.
— Доброе, Кристиночка. Доброе, — улыбнувшись, Тоня отошла от двери в уборную. — Я заглянула час назад, но ты спала и я тихо ретировалась. Не захотела будить. Я вам завтрак приготовила.
— Ну что вы? Я побегу уже! Какой завтрак? Я и так тут… лишние хлопоты вам! — Уже открыла дверь и наполовину скрылась в ванной, — сейчас только быстро умоюсь…
— Так, — Антонина схватилась за дверную рукоять, препятствуя тому, чтобы Кристина как можно скорее спряталась, — от завтрака ты не помрёшь. Я готовила на двоих. Сама-то я рано встаю, уже давно поела. А с тебя не убудет. Всё равно ведь выходной. Вот поешь, и можешь бежать. Через час к Стасу доктор придёт.
— Я даже не знаю, — всё ещё сомневаясь.
— Тут и знать нечего, — Тоня снова улыбнулась. — Хлопоты, говорит… да ты глянь на него! — Она махнула рукой в сторону спальни Стаса, — светится как чайник. Глядишь, и встанет быстро, если будешь к нему почаще приходить?
Сумев выдавить из себя улыбку, Тина пожала плечами.
Конечно, если он встанет, она будет рада! Хоть она и пролила из-за него немало слёз, но… она не может радоваться чужому горю. Никогда не могла. Хоть и желала ему всего самого наихудшего, сейчас всё перевернулось с ног на голову. Всё… иначе.
— Я умоюсь, — тихо проговорила, и мягко потянула за дверную ручку с другой стороны.
— Беги, — Тоня отпустила ручку и отступила на ша, продолжая тепло улыбаться ей, — А потом приходи на кухню. Хорошо?
— Тоня? — вспомнив о пропаже, Кристина жалобно посмотрела на женщину, — я… телефон свой найти не могу. Вы не видели? Я же с ним вчера приходила?
— С ним. Точно с ним. Видела…
— Не могли бы вы…
— Поищем, не переживай, — махнула Антонина, — иди. Умывайся.
Хлопнув дверью, Кристина сделала глубокий и судорожный вдох. Её сердце продолжало колотиться о рёбра с такой силой, что она не только чувствовала его, но, кажется, даже слышала.
Минуту она подпирала дверь лопатками, собираясь с мыслями и приходя в себя. Тихо зарычала от угрызения совести и, попытавшись затолкать её как можно глубже, зажмурилась и прорычала:
— Идиотка…
Рванув с места, приблизилась к умывальнику. И, вспомнив о словах Стаса, тут же принялась искать тот самый стаканчик, о котором он говорил. Нашла быстро. Схватила запакованный в плотный полиэтилен набор с названием какого-то отеля и, разорвав тот зубами, достала щётку и крошечный тюбик с зубной пастой. Старалась даже не смотреть на своё отражение. Стыд всё ещё заливал щёки румянцем, а сердце никак не желало утихать.
А, закончив с водными процедурами, стянула волосы в высокий и тугой хвост на затылке. И только сейчас замерла, останавливая взгляд на собственных глазах.
Жалела ли он о том, что вчера согласилась к нему приехать?
Ни капли. Как бы тяжело ни было себе в этом признаться, но она не жалела.
А совесть, которую Кристина до сих пыталась придушить, отчитывала только лишь за то, что она позволила себе заснуть. Снова. С ним. Бок о бок. Это ведь уже… не впервые.
— Ты бы не попала в эту нелепую ситуацию, если бы вчера вовремя ушла! — прошипела, всматриваясь в узорчатую радужку своих глаз, — А теперь выкручивайся!
Промокнув полотенцем лицо и шею, влажными ладонями провела по забранным волосам. И, тихо отперев дверь, вышла из ванной.
— Кристиночка, иди на кухню! — Позвала её Антонина.
Видимо, не так уж и тихо она вышла.
— Сейчас, Вадик уйдёт и мы зайдём поищем твой телефон у Стаса в комнате.
— Вадик? — умастившись на край стула, она вопросительно выгнула брови.
— Санитар. Медбрат. Сейчас закончит со Стасом, и можно будет зайти. Они быстро, не волнуйся. — Махнула рукой и включила электрический чайник. — Ты что пьёшь по утрам? Кофе? Чай? Какао можно…
— Кофе, — ответила быстро, — обычный. Растворимый. С молоком… если можно.
— А чего ж нельзя?
И, не произнося больше ни слова, Антонина ловкими движениями пухлых рук, принялась доставать всё необходимое. А Кристина, наблюдая на Тоней, неосознанно переносилась во вчерашний вечер. Проигрывала в уме вчерашние диалоги и удивлялась тому, что они со Стасом даже не успели разругаться в пух и прах, как это обычно и бывало.
— Антонина Петровна! Мы закончили, — Крис обернулась на приятный мужской голос, доносящийся со стороны спальни Стаса.
— Хорошо, Вадик!
Послышался щелчок дверной рукояти, и Кристина поняла, что этот Вадик скрылся в ванной. Но уже через минуту вышел оттуда и показался на пороге кухни.
— Доброе утро, — удивлённо взглянул на неё.
— Доброе утро, — смущённо произнесла, глядя на высокого и крепкого парня лет двадцати пяти.
— Ну, всё? — Он перевёл взгляд с Кристины на Тоню. — Дверь захлопну, не провожайте. Приду к трём.
— Хорошо, Вадик. Спасибо. — И, улыбнувшись светловолосому парню своей нежной улыбкой, Тоня всучила ему бутерброд. — Перекусишь…
— Спасибо!
Закусив губу, Кристина задумчиво посмотрела на спину удаляющегося молодого человека. Когда входная дверь негромко хлопнула, девушка перевела взгляд на Тоню, которая уже собрала на большом подносе завтрак. На тарелках красовалась каша, украшенная ягодами облепихи.