Кошелек, что вручил Брок, Джек отдал Роллинзу и отказался хоть сколько-то оттуда брать. Не дело это — чужим золотом за блядей платить. А потому первым делом Джек прошёлся по лавкам скупщиков, обменяв кое-какие из своих драгоценностей на звонкую монету, и уже тогда вдохнул полной грудью.
Джек и раньше бывал в подобных местах и никогда не считал такую работу зазорной, если всё было добровольно. Войдя в первый дом терпимости, Джек долго бродил, присматриваясь к мальчикам и девочкам, сам толком не зная, что именно ищет. Во втором и третьем также никто не приглянулся. В четвёртом, самом роскошном, ему встретился Гильермо. Темноглазый португалец выгодно отличался от всех тонких-звонких мальчиков мадам Татти шириной плеч, чёрными кудрями и острым взглядом. Он чем-то неуловимо напоминал Брока, и именно поэтому Джек поначалу хотел выбрать именно его, несмотря на расценки, но что-то его удержало.
Сев за стойку в углу главной залы борделя, Джек заказал себе выпить и обернулся, разглядывая остальной «цветник». Умом он понимал, кого конкретно хочет, а потому снимать слишком похожего было опасно для собственной психики. Видимо, поэтому Джек и выбрал полную противоположность Гильермо: тоненького, ладного, как не посмотри, белобрысого парнишку — который при ближайшем рассмотрении оказался чуть ли не в полтора раза старше самого Джека — с огромными, как у лани, зелёными глазами.
— Я Фио. — Парнишка поймал его взгляд. — Хочешь меня? Я могу сделать все, что пожелает высокородный господин.
Джек хмыкнул. Знал он согласных на всё, только плати, не останавливайся, но сегодня ему многое и не требовалось, лишь сбросить напряжение, выбить из головы два образа, прекратить сходить с ума от каждого вскользь брошенного взгляда, ждать похвалы, а потому, подхватив Фио под острый локоток, Джек без разговоров повёл его наверх в апартаменты.
Фио распахнул перед Джеком дверь в комнату и, едва Джек закрыл ее за собой, потянулся тонкими пальчиками к пуговицам колета, расстегивая их, гладя грудь под тонкой рубахой, целуя шею.
— Чего желает господин? — мелодичным голоском спросил Фио, поводя плечами, с которых немедленно сползла яркая голубая кофта.
Комната была обычной бордельной комнатушкой — фривольные раскрашенные картинки по стенам, огромная всклокоченная кровать с кучей подушек и измятой периной, запах сладких духов, маленькая статуэтка Богини в углу, пестрые занавески на небольшом окне.
Фио продолжал раздевать Джека так умело, будто был не шлюхой, а личным лакеем. Стащил с него сапоги, поцеловал подъем ступни, преданно глядя в глаза.
— Хочу забыть, — отозвался Джек, убирая с высокого лба Фио светлую прядь, заправляя за ухо. — Ты так умеешь?
Фио улыбнулся, облизал пухлые красные губы и, скинув штаны, устроился у Джека на коленях. Обвил его шею тонкими руками и поцеловал, умело играя язычком.
Джек гладил Фио по спине, прижимал худенькое тельце к себе. Раньше он любил вот таких вот, похожих на игрушечных эльфят, тоненьких, лёгких. Принцу нравилось таскать любовников на руках, не ощущая тяжести, слушать звонкий переливчатый смех, целовать белоснежную кожу, расцвечивая её собственническими метками, но сейчас это всё было не то. Отпихнув Фио в сторону, принц поднялся, подошёл к низкому столику, налил себе вина.
Фио плюхнулся на кровать и посмотрел на Джека подведенным глазами жалобно-жалобно.
— Господин… — позвал он. — Вы можете делать со мной все, что пожелаете.
Допив вино, Джек подошёл к постели, сжал пальцами подбородок Фио, задирая голову вверх, хмыкнул. Что-то действительно было не так, совершенно не так. Обычно его тело с лёгкостью отзывалось на присутствие рядом таких, как Фио, а сейчас как отрезало. Член не подавал никаких признаков заинтересованности.
— Ложись.
Фио плюхнулся на живот, раскинув ноги и, разведя половинки заранее смазанной задницы, оглянулся на Джека через плечо. Слегка прикусил губу, видя, что у клиента не то что не стоит, а даже и не собирается.
Устроившись рядом, Джек перетащил лёгкого Фио поближе к себе, погладил вдоль позвоночника, накрыл ладонями острые лопатки. Не то… Сжал худые ягодицы. Совсем не то. Откатившись в сторону, Джек упал на постель, раскинул руки в стороны. Вот что с ним было не так? Он закрыл глаза, вспоминая лёгкое касание пальцев Брока к его руке, когда тот передавал Джеку кошелёк. Внутренности обожгло огнём, будто кто плеснул на угли маслом.
Фио приподнялся на локтях, прильнул к Джеку, принялся вылизывать сосок и умело дрочить мягкий член. Господин совсем молод, неужто Фио не справится? Но член в руке оставался вялым и равнодушным, да и думал господин о чем-то совсем другом. О ком-то другом.
Фио вздохнул. Если клиент в кого-то влюблен так сильно, ничего у Фио не получится. Лишь бы не разозлился. У Фио едва-едва сошли синяки после прошлого раза.
— Налей мне вина, — попросил Джек, поднялся, натянул исподнее и штаны, сел обратно, устроившись среди подушек.
Джеку чувствовал себя странно. Он не испытывал отвращения к чужим прикосновениям, но и отклика в теле не было. Хотя ещё сегодня утром кожа горела от одних мыслей о том, что он позволит вновь кому-то к себе прикоснуться, кому-то похожему на Брока… или Баки.
— Может, мне позвать Гильермо? — спросил Фио, наливая Джеку вина в оловянный кубок. — Господин желает посмотреть, как Гильермо будет иметь меня?
Джека передёрнуло. Никогда он не был любителем подобных увеселений и не мог сказать, заинтересует ли оно его. А вот Брок с Баки… Джек сплюнул, окрысился. Это всё походило на какое-то умопомрачение.
— Сколько тебе платят за день?
— Флорин за клиента, — ответил Фио. — Пять флоринов за ночь.
Прикинув, сколько у него денег в кошеле, Джек выложил на подушку пять монет.
— Можешь просто посидеть со мной?
Фио оделся, уже поняв, что ебать его никто не будет. За всем этим явно скрывалась какая-то запутанная любовная история, а Фио просто обожал такие истории. Он быстро прибрал монеты — половину заберет мадам Татти, но и так это был очень неплохой заработок, да еще задницу подставлять не надо и никто не бьет.
— Он тебя не любит? — проницательно спросил Фио и сел рядом с Джеком, подобрав ноги. — Тогда он просто упускает свое счастье.
— Если бы всё так просто было. — Джек не любил и не умел изливать душу, но с кем ещё можно было честно поговорить? Только с проституткой или священником. И тот, и другой ближе всего к Богине. — Скорее, я третий лишний. Они пара, и уже давно.
— О! — восхитился Фио. Любовная история становилась все интереснее. — Но любишь ты кого-то одного или их как пару?
Джек потёр виски. Вино хоть и было сладким да разбавленным, неслабо давало в голову — видимо, это было сделано специально для того, чтобы, напившись, клиенты теряли счёт времени и не особо зорко следили за своими кошельками.
— Я не знаю, слишком недавно с ними. Они… они меня привлекают оба. Красивые, яркие. Смотришь на них и проваливаешься куда-то глубоко.
— Они ведь воины, да? — понимающе спросил Фио. — Как вы, господин. Я слышал, никто не сравнится с воинами в любовной схватке.
Кашлянув, Джек искоса глянул на Фио. Вот же птичка, щебечет себе и бед не знает, хотя клетка у него та ещё.
— Воины, но я не видел их любовной схватки. Мне хватает их обоих и так, в обычной жизни.
Фио открыл было рот, чтобы задать вопрос, но тут же прикусил язычок. Конечно, господин хотел бы их увидеть. Но еще не видел. Если бы видел — вспомнил бы, и у него встал бы.
— Они красивые, да? Сильные, преданные друг другу?
Между бровей Джека залегла тревожная складка, уголки губ опустились. За то время, что он пробыл в Синем лесу, Джек успел с лихвой насмотреться на нежность между Броком и Баки. Незаметная обычно глазу, если знать, куда именно смотреть, их любовь расцветала подобно диковинному цветку под яркими весенними лучами.