В груди у Джека полыхнуло, он зажмурился, вжимаясь в колени Баки. Он тысячу раз обдумывал, каково это — жениться на женщине, провести с ней ночь, чтобы она забеременела и родила ему ребёнка, но всё оказалось совершенно иначе. Он не чувствовал тяжести ответственности. Джеку хотелось подхватить Люсинду на руки, кружить её, целовать тонкие пальчики в благодарность за это чудо.
— Это будет мальчик, я знаю, Баки, точно будет мальчик.
— Она пока не знает, что в тяжести, — заметил Баки, перебирая волосы Джека. — Даже если это будет девочка, попробуете еще раз. Но Люсинда теперь будет капризна — впрочем, будущая королева может позволить себе капризы. Хорошо, что она будет носить летом — такие дети здоровее.
Джек промолчал о сне, который видел, о том счастье, спокойствии, которыми наполнялось его сердце от одних воспоминаний. Он знал — что бы ни произошло, как бы ни повернулась жизнь, они будут счастливы все вместе. У сбежавшего из Гильбоа принца теперь есть корона, есть королевство, есть любовь и семья. У принца из Гильбоа есть Синий лес, пещеры под Чёрными горами и весь мир.
Брок вошел в спальню Джека и улыбнулся своим любовникам.
— Наши парни на всех ключевых постах, — сказал он. — Знаете, а мне не хватает нашей пещерной купальни. Хочется вымыться как следует.
— С удовольствием бы туда вернулся, — протянул Джек, опершись спиной о колени Баки. — И постель там лучше.
Поднявшись, Джек мазнул губами по щеке Баки, потянулся, разминая уставшую за день спину. Одно радовало: больше никуда не надо было мчаться, скакать, пытаться успеть, можно было хоть немного побыть наедине с любовниками, прикрываясь трауром и скорбью, вообще не выходить из спальни.
Парадный китель полетел в другое кресло. Джек потянул рубашку через голову, не отрывая взгляда от сидящего напротив него Баки. Тот снял куртку и развел колени, поглаживая себя между ног. Брок кинул на него жадный взгляд и начал раздеваться. Потом оглянулся и запер двери в спальню. Вновь опустившись перед Баки на колени, Джек отвёл его руки в стороны, сам развязал шнуровку на штанах, выпуская на волю тяжело качнувшийся, налитый желанием член.
Джек зажмурился, подался вперёд, потёрся скулой о толстый, перевитый венами ствол, пачкая щёку в смазке, обхватил его ладонью, чуть сжал, вырывая из груди Баки тихие стоны. Аккуратно, будто пробуя на вкус, лизнул головку, собирая языком тягучие капли.
Брок тем временем пристроился к Джеку сзади и начал стягивать с него штаны. Сжал в ладонях обнажившиеся ягодицы, притерся к ним пахом. Баки поглаживал Джека по волосам, направляя.
— Масло дай, — попросил Брок у Баки, целуя Джека в шею.
Тот перекинул ему флакончик.
— Как я тебя трахну… — предвкушающе протянул Брок. Он налил масла на пальцы и смазал зад Джека. — Соскучился по твоей дырке.
Джек застонал, завибрировал горлом, подаваясь назад, но не выпуская члена Баки изо рта, посасывая, обводя языком нежную головку, прижимая её к нёбу.
— Давай! Брок, ради Богини! — всхлипнул Джек.
Он любил бывать посередине, когда кто-то из любовников брал его вот так, сзади, а самому при этом ласкать второго, доводить его до невменяемого состояния одними губами, языком, чувствовать, как дрожат бёдра, тяжелеют и поджимаются яйца.
Брок медленно и плавно, как любил он сам и как нравилось Джеку, вошел на всю длину и застыл ненадолго, покусывая Джеку шею. А потом начал двигаться быстрее, чуть меняя угол, чтобы найти правильную точку.
Баки коротко застонал, когда Джек начал потирать языком уздечку его члена.
Дрожа, подаваясь назад, насаживаясь на член Брока, Джек скулил от удовольствия, стараясь как можно шире расставить стреноженные спущенными штанами ноги. Он заглатывал член Баки до основания, пропускал его глубоко в горло, так, как его сам же Баки и учил, сжимал, перекатывая в ладони яйца, гладил бедра Баки, обещая, что ещё доберётся и до него, оседлает, напомнит, как с ним сладко.
Брок ебал Джека размашисто и мощно, так что слышались шлепки тела о тело. Он с силой стискивал бедра Джека, натягивая его на себя. Он обожал тесную, горячую, шелковистую задницу Джека. Каждый раз, трахая его, Брок смирялся с тем, что ему самому член Баки стал доставаться реже.
Баки застонал и кончил, изливаясь в нежное горло принца.
Брок рыкнул, выплеснулся в жаркую глубину и притиснулся к Джеку, не торопясь выходить.
Крупно вздрогнув, Джек завыл, чувствуя, как внутренности обожгло горячим, толкая и его за грань, сотрясая тело удовольствием. Соскользнув с члена Брока, Джек осел на ковёр, чувствуя, как из растянутой дырки сочится сперма. От этого развратного стыдного удовольствия его щёки вспыхнули румянцем.
— Как же я по вам скучал, — мурлыкнул он, потянув на себя Брока, поцеловал его, сминая губы, стягивая с плеч рубашку. Он ластился, тёрся, вылизывая солоноватую от пота шею Брока.
Брок гладил его по спине, по плечам, а Баки расслабленно развалился в кресле, почти одетый, но со спущенными штанами. Зрелище было совершенно неуместным для королевской спальни, но Баки было наплевать.
— Надо подобрать понимающую и молчаливую прислугу, — сказал он. — Потому что от прислуги не утаить ничего.
Джек поднялся, выступил из упавших на пол штанов и как был, в одной расстёгнутой рубашке, сел на край стола, отщипнув веточку винограда от грозди, лежащей на блюде с остальными фруктами, глянул на лужицы спермы на ковре.
— Поддерживаю. Думаю сюда Картера забрать, вот уж кто умеет набирать правильную обслугу. Я в тот дом мужиков, было время, водил, и ни одна собака не была в курсе, что творилось за стенами, — согласно кивнул он.
— А в чем проблема-то, что мужиков водил? — не понял Брок. — Богиня этого не запрещает.
— Отец считал меня жалким извращенцем, — пожал плечами Джек. — Он твердил, что служители неверно трактуют волю Богини и его сын никогда не поддастся тлену, не опорочит свою душу грехом, не свяжется с Рогатым. Так что во дворце я тискал фрейлин мамы, а за его стенами развращал младший офицерский состав.
— О покойных хорошо… — начал Брок.
— …или правду, — продолжил Баки. — Это какое-то странное помутнение в мозгах — считать, что понимаешь Богиню лучше нее самой. И кстати, Джек, о сыновьях — что будешь делать с бастардом?
— Ничего. — Джек хрустнул яблоком. Со всей этой беготнёй он совершенно забыл о еде, и после «упражнений» голод напомнил о себе бурчанием желудка. — Он слишком слаб, чтобы претендовать на трон. Если будет мозолить глаза матери, вышлю в провинцию с приглядом. Мальчишка не виноват в том, кто его отец.
— Надень штаны, — велел Брок Баки и сам начал одеваться. — Прикажу принести ужин, а после согреть воду в купальне.
Баки с усмешкой зашнуровал ширинку.
— В Гильбоа майорат, так что Сету действительно ничего не светит. Но лучше за ним присмотреть, чтобы никто не смог использовать мальчишку в своих играх. Как ты считаешь, мой принц?
Брок позвал прислугу и велел принести ужин на троих, а потом подготовить купальню.
— Где ж ты теперь свои зелья варить будешь? — спросил он Баки. — Прямо во дворце?
— Зачем? — удивился тот. — В королевском парке есть пара отличных сросшихся деревьев, неужели я не открою проход в наш лес прямо оттуда? Дома буду варить.
Спрыгнув со стола, Джек скинул рубашку, отправив ее к брюкам, и надел на себя так не любимый тяжёлый халат, уселся в кресло, всё ещё чувствуя тепло, оставленное там Баки.
— Думаю нанести визит Хелен Пардис, предложить ей помощь с сыном в обмен на полную незаинтересованность в короне. Нечего мальчику делать при дворе, но подобающий уход он получить должен. — Джек потянулся, наблюдая, как слуги споро накрывают стол для позднего ужина, помолчал, ожидая, когда они вновь останутся одни. — Надеюсь, Хелен достаточно умна и не станет манипулировать сыном.