— Можно отправить Фио выяснить, что она за человек, — предложил Брок, садясь за стол и наливая себе вина. — Что ж здесь такие бокальчики-то малюсенькие?
— Для изящества и утонченности, Брок, — хмыкнул Баки, плюхнулся на стул и потянул к себе блюдо с мясом. — Коих в нас с тобой нет и не будет.
Джек посидел немного в кресле, раздумывая об идее и правда поднапрячь Фио — не зря же он был глазами и ушами этого города и знал уже всех жителей наперечет. Но голод мешал нормально соображать, особенно когда с тарелок так завлекательно пахло мясом с травами, и Джек перебрался за стол. Он по привычке, когда была такая возможность, пользовался ножом и вилкой, но его жутко возбуждала грубоватая манера любовников есть с ножа или отламывать хлеб руками. Сам Джек себе такого позволить не мог, вбитые в детстве розгами хорошие манеры так просто забыть не получалось.
— Никогда не буду заставлять домашних вставать ни свет ни заря ради опостылевших мне ещё в детстве семейных завтраков. Отец самостоятельно готовил ужасный омлет, безбожно его пересаливая, и следил, чтобы мы съедали всё до крошки. Он считал, что это укрепляет родственные чувства. Что может быть лучше сорока минут унижений с самого утра?
Баки похлопал Джека по плечу.
— Все это в прошлом, мой хороший, — сказал он. — Теперь ты сам себе хозяин, насколько это возможно для короля.
— А насколько это возможно для короля? — спросил Брок, наливая себе вина в который раз. — Совет и государственные дела, королевская охота и балы, прием послов, какие-нибудь переговоры… Ведь так?
— У короля нет свободы, — немного грустно улыбнулся Джек. — Не получится уже валяться на шкурах у очага, пить вино и ничего не делать целый день. У королей не бывает выходных. Хотя… — Джек почесал затылок и совершенно по-мальчишески улыбнулся, — Сайлас раз в три месяца на несколько дней уходил в паломничество, как он это называл. Вроде как ездил в храм Богини молиться за страну, но, скорее всего, банально навещал любовницу и своего бастарда. Так почему же мне не продолжить славную отцовскую традицию? Представьте только: неделя в Синем лесу, и никого вокруг.
— О да, — согласился Баки. — А Люсинда будет слать нам письма, если что-то внезапно стрясется. — Он зевнул. — Устал, словно лес рубил.
— Да, — Брок отодвинул тарелку и потянулся. — В купальню и спать.
Слуги быстро унесли посуду и доложили, что купальня готова. Брок заглянул в нее первым.
— Тесновато, — сказал он. — Но поместимся.
— Ничего, дальше будет веселее, — пообещал Джек, скидывая халат.
Он-то любил дворцовые купальни и считал их невероятно роскошными, пока не побывал в Синем лесу, пока не очутился в пещерах под Чёрными скалами. И теперь королевские купальни померкли и казались действительно жутко неудобными.
Опустившись в воду, Джек смежил веки, откидываясь на бортик. Вода будто бы смывала с его тела весь этот странный день, переполненный событиями и лицами. Его супруга носит под сердцем их ребёнка, отца готовят к погребению в усыпальнице, Кросс кусает локти после отстранения на Совете, а он сам… Ему хорошо и спокойно.
Баки намылил губку и принялся мыть Джека, пока Брок намывал спину самому Баки.
— Поймаю дворцового управляющего и растрясу его, — пообещал Баки. — Мыло-то дешевенькое.
— Не все могут закупаться прямо в Аравии, — хмыкнул Брок.
— Значит, ты будешь мотаться на аравийские рынки.
— Так я ж языка не знаю. — Брок принялся тереть ему спину сильнее. — Будешь личным телохранителем короля и закупщиком мыла для королевских купален.
Баки хмыкнул:
— Ты еще скажи, Джек дворянство мне даст.
— Дам, — согласно мурлыкнул Джек, не открывая глаз, подставляя спину ласковым рукам Баки. — Обоим дам все, что захотите.
Джек уже и сам думал над этим вопросом, но хотел он отблагодарить так не только Баки с Броком, но и весь отряд: выделить им земли, выдать подъёмные — вдруг кто пожелает осесть на своей земле.
— Да у меня есть все, что мне надо, — сказал Брок и принялся мылить себе грудь. — Джек, Баки, преданные люди. Что мне еще нужно?
Баки поцеловал его.
— Это для порядка, — объяснил он. — Не может капитан королевской охраны быть простолюдином, понимаешь?
— Ну разве что так, — неохотно согласился Брок. — А давайте что-нибудь сделаем с королевским колдовским камнем? Хоть в пещеры отвезем и вниз скинем.
— Он может пригодиться, — не согласился Баки. — Полезно знать, что задумывают соседи.
Джек промывал отросшие пряди Баки, перебирая их по одной, пропуская сквозь них пальцы.
— Камень из Башни можно вынести только вместе с Башней, — пояснил Джек. — он намертво вмурован в постамент, и доступ туда имеет только король и те, кому он позволит присутствовать при таинстве общения с духами. Я, к сожалению, не знаю, как он работает, отец не доверял мне настолько, чтобы пускать в святая святых.
— Разберемся, — пообещал Баки, разнежено вытягиваясь у Джека на груди. — Я же говорил тебе: этот камень делал тот же колдун, что создал мою руку. Значит, и духов он звал одних и тех же.
— Да ты же не помнишь о том времени почти ничего, — заметил Брок, притираясь к Джеку с другого бока.
— Как колдовать я помню. Вот как учился — не помню. Кто я, откуда — не помню тоже. Да разве это важно?
— Важно лишь то, что мы сейчас здесь и вместе, — подтвердил Джек, обнимая своих мужчин, целуя сначала одного во влажную макушку, а потом и другого, но уже в губы.
Если уж быть совсем честным, ещё какой-то год назад Джек и не надеялся на такой исход. Думал, вот сейчас женится на Марии — и всё, ни шага в сторону, ни взгляда ни на кого чужого, секс по пятницам, семейные поездки к «папа» и ежедневная рутина. Так что Джек был даже благодарен Сайласу за заказ самым лучшим наёмникам. И пусть король неверно сформулировал его, пусть оказался скуп на оплату — Джек получил от всего этого самое лучшее, что может быть у человека. Он получил семью: двоих самых любимых мужчин на свете, супругу, которая не была ярмом на шее, шебутную воинственную сестру Мэй и целый выводок братцев и дядюшек, готовых за Джека рвать глотки и в огонь прыгать. А разве можно ещё более удачно вляпаться в покушение на самого себя?
========== 17. ==========
Принцесса Люсинда и принц Джонатан в горностаевых накидках медленно шли через тронный зал к вдовствующей королеве. Именно она должна была их короновать.
Люсинда знала, что свекровь ее не любит. Ей было жарко в мехах — уже наступил май. В тронном зале было душно из-за множества людей.
Но за два месяца брака Люсинда с удивлением выяснила, что муж поддерживает ее практически во всем, в том числе вставая на ее сторону, когда королева Роза начинала что-то требовать от невестки. Это было так странно и неожиданно: Люсинда не ждала от своего брака чего-то большего, чем избавления от нищеты. Это была сделка, но Джек внезапно оказался хорошим другом и настоящим защитником.
Правда, он категорически запретил Люсинде верховые прогулки и вообще прогулки в одиночестве. Но Люсинда не протестовала: она уже знала, что носит под сердцем его ребенка.
Да, в мехах было жарко, но церемониал есть церемониал. Зато за спиной Люсинды была Мэй. Да, людей в зале было множество, но все это — поданные Люсинды, с каждым из которых она может сделать что пожелает. Да, вдовствующая королева не любит жену сына, но после коронации Роза уедет в родовой замок Кроссов и будет жить там.
Королева не сводила с сына тревожного взгляда, Джек его чувствовал, ощущал кончиками подрагивающих пальцев. Роза пыталась влиять на сына, пыталась давить на невестку, устраивать скандалы, тихие истерики один на один, но Джек будто не замечал её потуг, будто и правда был бесповоротно влюблён в эту нахалку, как Роза однажды назвала Люсинду — и тут же получила практически приказ быть сдержаннее с высказываниями в адрес будущей королевы. Нет, Джек не издевался над матерью, он принимал любые решения, взвесив все «за» и «против», но так уж ложилась карта, что здравый смысл был на стороне его супруги, о чём он не уставал напоминать вдовствующей королеве.