Мариота ничего не ответила. Она знала — отец быстро устанет от новых повседневных забот, а у Джекоба полно других дел.
— Да, я присмотрю за ним, — наконец проговорила она. — Уверена, что скоро приедут его друзья или родственники.
— Будем надеяться, — ответил врач, — но пока мы даже не знаем, кто он такой, так что остается только ждать.
Доктор Даусон спустился по лестнице и, садясь в запряженную старой лошадью повозку, добавил:
— Я пошлю в Вустер за доктором Мортимером и завтра же дам вам знать, так что не беспокойтесь.
— Постараюсь, — пообещала Мариота на прощание.
Обычно она спала очень чутко и сейчас, лежа на софе в Комнате короля и прислушиваясь к прерывистому дыханию незнакомца, поняла, что не сомкнет глаз.
«Да, предстоят тяжелые дни, — подумала Мариота, — но мы сами во всем виноваты и должны искупить этот грех».
Джереми уехал в половине седьмого утра. Он надеялся сесть в почтовую карету на перекрестке за деревней.
Несмотря на то что путешествие заняло у него два дня, он радовался обретенной свободе, забыв о времени.
Джереми рассовал деньги по карманам. Везти их в саквояже было опасно — воры нередко похищали багаж путешественников, когда те обедали в придорожных трактирах.
Мариота много слышала о ночных грабежах и умоляла Джереми не останавливаться в гостинице.
— Не волнуйся, — успокоил он сестру. — Деньги достались мне слишком дорогой ценой, чтоб я выпустил их из рук.
Он крепко обнял ее и поцеловал:
— Спасибо. Ты замечательная сестра. Второй такой не сыщешь. Когда наш гость придет в себя, надеюсь, он будет более общительным, чем сейчас. Кто знает, возможно, он и впрямь окажется приятным собеседником.
Мариота целыми днями занималась домашним хозяйством и привыкла к одиночеству. Чтобы немного отвлечься, она сочиняла разные истории. Иногда они казались ей настолько интересными, что хотелось их записать.
«Наверное, я могла бы написать книгу и получить неплохие деньги», — думала девушка.
Но у нее не хватало времени даже для починки собственных платьев и костюмов отца и Джереми. Так что замысловатые сюжеты просто хранились в ее памяти.
Неудивительно, что вид лежащего без сознания незнакомца пробудил воображение Мариоты.
Она погасила свечи, оставив лишь слабый ночник, и ее фантазия заработала с удвоенной силой.
Мариота еще не встречала мужчин, похожих на их постояльца, и попыталась определить источник магической силы, которой он, несомненно, обладал.
Ее отец был, возможно, красивее его, а Джереми гораздо обаятельней, но зато незнакомца можно было представить себе в роли боевого генерала, побеждающего целые полчища противников.
Она представляла себе, как он покоряет вершины Гималаев, исследует недра земли, находя алмазные россыпи, способные обеспечить достойную жизнь множеству бедняков.
В сознании Мариоты одно за другим проносились красочные видения. То он, подобно Марко Поло и Христофору Колумбу, открывал новые континенты, то, словно греческий бог, спускался с Олимпа, чтобы просветить всех, живущих во тьме.
Она грезила так уже вторую ночь напролет и поэтому долго не могла опомниться, услыхав странный стон.
Мариота сбросила одеяло и зажгла свечу.
Раненый очнулся. Как и предупреждал доктор Мортимер, он метался в лихорадке и бредил.
Она вспомнила слова вустерширского врача:
— Большинство больных с сотрясением мозга заговариваются, становятся беспокойными и даже агрессивными, но потом их состояние нормализуется. Не пугайтесь, мисс Форд, болезнь обычно протекает без осложнений. Но, если понадобится, я пришлю вам успокоительные лекарства, чтобы он смог заснуть.
О советах и предупреждениях доктора Мортимера девушка рассказала Джекобу, но старый слуга, похоже, не воспринял их всерьез.
Приблизившись к постели больного, Мариота положила руку ему на лоб. Он был очень горячим.
Почувствовав прикосновение прохладной руки, незнакомец открыл глаза, заметил неярко горевшую свечу и пригляделся к сидящей рядом девушке.
— Где я? Что со мной произошло?
— Все в порядке, — ответила она. — Произошел несчастный случай, но вам больше нечего бояться.
— Мне жарко… я весь горю.
— Знаю. Я сейчас дам вам холодного лимонада.
Мариота дотянулась до столика, на котором стоял бокал, а потом, пытаясь немного приподнять раненого, поднесла бокал к его губам. Незнакомец осушил его до дна.