Принц резко сдвинулся с места:
— Я понимаю вас, мистер Вест. Если это предложение будет сделано мне официально, я приму его во внимание. — Холодные слова, сугубая формальность и сухость. Сердечный человек, который общался с Джанет, исчез, на его месте находился бездушный автомат. — И это единственная ваша рекомендация?
— Нет, сэр.
— Что еще?
— Чтобы на некоторых мероприятиях и на всех неофициальных встречах вас заменил ваш двойник, сэр.
— Кто?
— Двойник.
Последовала продолжительная пауза.
— Мне кажется, я вас понимаю, — сказал, наконец, принц Асир ледяным тоном. — Вы хотели бы, чтобы кто-то изображал меня? Вы хотели бы, чтобы я скрывался в безопасности в своей комнате и чтобы другой человек принял на себя весь риск. Мне кажется, мы не понимаем друг друга, мистер Вест. Есть определенная ответственность, которая, я это признаю, лежит на мне, и я хотел бы облегчить это бремя, но не таким способом.
— Это тот прием, который применялся успешно и раньше, сэр, — вкрадчиво произнес Роджер, — и у меня есть человек, англичанин по имени Грант, который очень похож на вас. Потребовалось много времени, чтобы найти его. Фактически эта хитрость была предложена нам членом вашей собственной команды. — Он подождал реакции принца, но тот молчал, и Роджер снова заговорил: — Это предложение сделал мне полковник Ягуни. Я не думаю, что он мог сделать предложение, которое следовало бы считать намеренно оскорбительным.
Асир побледнел.
В комнате, открытое окно которой выходило во двор, Витторио Муччи разговаривал с маленьким, смуглым человеком, одетым как официант, в белый костюм.
— Сделай так, чтобы женщина закричала, понимаешь? Открой окно, а затем заставь ее закричать. Когда она закричит, он подойдет к окну и все будет кончено. — Голос управляющего был приглушен, на его лбу и верхней губе выступил пот. — Пусть только принц подойдет к открытому окну, лишь на мгновение — и все будет кончено.
Карлик с пистолетом, наведенным на окно Роджера Веста, еще ждал.
— Я рассмотрю ваше предложение, — принц Асир произнес это спокойно и менее натянутым тоном. Может быть, подействовало имя Ягуни. — Вы, возможно, удивитесь, когда услышите, что мое присутствие здесь объясняется тем доверием, которое полковник Ягуни испытывал к вам. И вас, вероятно, позабавит тот факт, что я пришел просить вас порекомендовать надежного человека, чтобы включить его в свой личный штат. Я не хочу, чтобы другие мои люди знали о нем правду, именно поэтому хотел переговорить с вами наедине. — Он слабо улыбнулся и взглянул в окно. Генерал Фузаль все еще прохаживался взад и вперед. — Прежде чем я уйду, я хотел бы еще раз поблагодарить вашу очаровательную жену.
Роджер снова начал гадать, является ли эта вспышка темперамента и высокомерия просто позой и Асир хотел подразнить «этого англичанина» или же у него был характер ребенка, настроение которого постоянно меняется.
В то время как принц Асир пребывал в отеле и гости в своих комнатах и вестибюлях сгорали от нетерпения увидеть его, Энн Пеглер сидела одна в своем номере. Она, не шелохнувшись, сидела при закрытых ставнях, подавленная и напуганная. Казалось, прошла вечность, хотя на самом деле — всего лишь два дня с тех пор, когда она говорила с кем-либо, кто относился к ней по-дружески. Целая вечность с тех пор, как она видела убийство Джима Барнетта. Даже сейчас, вспоминая эту сцену, она вздрагивала и задыхалась, как от боли.
У нее были и другие причины испытывать страх.
Был еще Муччи, управляющий, который терроризировал ее своими угрозами. Примитивными угрозами. Он говорил, что предъявит свидетелей, которые подтвердят, что она была в комнате Барнетта и в спешке вышла оттуда до того, как закричала и подняла тревогу. Она верила, что он это сделает. Она чувствовала, что полиция ее подозревает. Северини держался в стороне, был холоден и высокомерен, словно был уверен в том, что она убила Барнетта. Внешне он вел себя достаточно корректно, не было речи о преследовании или даже грубости, но ей не разрешили уехать из Милана, говорили о человеке из Скотленд-Ярда, которого она должна подождать. А Муччи, узнав об этом, стал уверять ее, что представит сотруднику Ярда свидетельства против нее.
«Может ли Муччи засадить ее?»
Она верила, что может, верила, что он сделает это, если она станет его обвинять. Частично из-за своих переживаний, частично из-за того, что он запугал ее, она боялась его разоблачить.