— Доброй ночи, — сказал Роджер.
— Рад был познакомиться с вами, — ответил Парелли, пожал ему руку и пошел с Джино к машине.
Роджер, тут же забывший о нем, медленно повернулся к Северини. Улыбка на лице начальника полиции была очень странной — свирепой и насмешливой одновременно.
— У вас была очень удачная ночь, инспектор.
Роджер заставил себя улыбнуться.
— Иногда это бывает.
— Хотел бы, чтобы и у меня было так же, — сказал Северини. — Все время, что я занимаюсь этим делом, у меня ощущение, будто кто-то бросает мне в глаза песок. Мелкий горячий песок, от которого я никак не могу избавиться. Покрасневшие глаза, казалось, подтверждали его слова. — И что в результате? Естественно, я ослеп. Я не вижу очевидных вещей, хотя мне на них указывают. Возьмите, например, сегодняшнюю ночь. Вы говорите мне о Муччи и советуете проследить за ним. Я не соглашаюсь. Я советуюсь с шефом, и он тоже не соглашается. Я иду к Муччи, чтобы поговорить с ним, но его предупреждают. При попытке к бегству в него стреляют, и рана оказывается смертельной. — Северини нервно перекрестился. — Возможно, в дальнейшем я буду следовать вашим советам. — Он начал разговор довольно спокойно, но теперь прямо-таки осатанел. — У нас был Муччи, кого можно было заставить объяснить многое! А теперь?! Что мы можем делать теперь? У Муччи была сотня знакомых, которых можно было бы допросить. Не друзей, людей, которые могли помочь ему в чем угодно. У него был племянник в зоопарке, который сказал нам, что достал змею для Муччи. Зачем? Он клянется, что не знает. Я еще кое-что скажу вам: у него был кузен даже в моем заведении и… Но я слишком много болтаю, прошу прощения. Как вы отыскали Парелли?
— Просто удача, — сказал Роджер. — Джонсон видел его с Барнеттом.
Северини закрыл глаза.
Они поднялись на третий этаж и оказались в комнате, где утром находился убийца и где сейчас хозяйничала полиция. Северини медленно направился к окну.
— Если я не слепой, я многое должен увидеть. Какого роста должен быть человек, чтобы стрелять отсюда? Я пытался стрелять сидя и убедился, что точность попадания незначительна. Стрелять с колена — глупо, если можно это делать стоя. Только ребенок мог стрелять отсюда. Ребенок или карлик. И вы уже советовали мне поискать подобное существо. Но мы должны быть уверены. Инспектор, не могли бы вы помочь мне в небольшой реконструкции? Возьмите двоих моих людей и расположите их там, где стояли вы и принц сегодня утром. Мы сделаем заметки на окне, произведем выстрелы под этим углом и выясним, куда попала пуля. Эта информация будет полезна; не так ли?
— Ну, конечно, я вам помогу.
Реконструкция заняла полчаса, и они закончили за полночь. Все это время Роджера не покидала мысль о Джанет. Смотрел ли он на голую стену или в лицо сослуживцев Северини — он видел две головы: Джанет с ее вьющимися пышными волосами и Боба с белокурыми кудряшками и маленькой лысинкой на затылке. И руку Уайттекера, скользящую по волосам Джанет.
Что случилось с ним? Он ревнует Джанет?
Эти мысли мешали ему сосредоточиться на работе, и он решил собраться.
Сейчас он знал уже значительно больше: у Коррисонов могла быть пленка или пленки. Барнетт мог оставить их в туалете или в отеле «Виктор Эммануил» для Коррисонов — это нужно проверить. Либо он мог передать их кому-нибудь другому или просто отправить в Англию по почте. Теперь, когда стало известно о Коррисонах, можно было быстро получить информацию о Барнетте в Англии. Выяснение его личности могло бы очень помочь.
Роджер заказал разговор со Скотленд-Ярдом. В этом ему помог бодрый оператор, знающий английский. Вернувшись в свою комнату, он стал ждать звонка. Чтобы отвлечься от мыслей о Джанет и Уайттекере, Роджер занялся изучением результатов реконструкции, которую провел Северини. Он пользовался пневматическим пистолетом и пластиковыми пулями, оставлявшими небольшой след и не причинявшими ущерба. Ни одна из тех, что были нацелены на Асира или то место, где принц стоял, не коснулась поврежденной части большого встроенного шкафа. Но одна пуля, выпущенная в середину окна — не в Роджера или принца, стоявших по бокам, — угодила прямо в середину поврежденного настоящей пулей места. Можно было предположить, что карлик сильно волновался и выстрелил с испуга, когда в комнате задвигались люди.
«А где же была Джанет?»
Зазвонил телефон, и этот звук взбудоражил его: он прекрасно знал, что это звонок из Лондона, но где-то в глубине души теплилась сумасшедшая надежда, что звонит Джанет. А зачем ей звонить? Бодрый оператор сообщил, что Скотленд-Ярд на проводе. Роджер ответил: «Грацие», услышал восхищенный возглас, а затем — усталый голос суперинтенданта Меррита, который, как было известно Роджеру, в этом месяце дежурил в ночную смену. По мнению сослуживцев, Меррит был примитивным человеком, лишенным всякого воображения, во многом он напоминал Джонсона.