Парень хмуро посмотрел на него и подошел ближе.
- Мы знакомы? – спросил он, уже привычным жестом склонив голову к плечу. Мукуро аж задохнулся от возмущения: как можно забыть о нем? О нем?!
- А, точно, мы не знакомы, - как можно небрежней произнес он. – Я тебя перепутал с одним моим давним приятелем, у него тоже была такая же странная развалина вместо лица.
Парень заинтересованно сверкнул глазами и облокотился на прилавок, едва заметно улыбаясь уголками губ.
- А, ты же тот сумасшедший бомж, что бродил по округе полмесяца назад, - вспомнил, наконец, он, расплываясь в язвительной усмешке. – Я на следующее утро принес тебе объедки, но ты уже убежал, сверкая пятками. Жалкое трусливое травоядное. – добавил он после секундной паузы.
- Не льсти себе, мальчик, твои объедки вряд ли тронет даже самая захудалая собака. И ты не настолько представляешь опасность, чтобы избегать с тобой встреч.
- Ты говоришь как полный идиот, - нахмурился парень. – К чему эти пафосные словечки вместо обычных предложений? Мог бы просто сказать: «Я тебя не боюсь».
- Ну, может люди твоего уровня и не употребляют «пафосных» выражений, но я-то совсем другого воспитания и куда более высшего сословия.
Парень рассмеялся и оторвался от прилавка, насмешливо сверкая пронзительно-серыми глазами.
- Ну да, куда уж мне до бомжа, - фыркнул он и направился к бакалейным рядам, по пути подхватив корзину для продуктов.
Мукуро хотел бросить вслед что-нибудь оскорбительно-ехидное, но рядом маячил администратор, поэтому пришлось прикусить язык. Из-за прилавка он мог видеть этого незнакомого паренька. Хм, или уже можно сказать, что знакомого? Он важно расхаживал между стеллажами, внимательно разглядывая этикетку каждой банки, каждой упаковки, которая появлялась в его руках. Будто раздумывает, что брать: Картье или Армани.
К кассе подошла девушка, и Мукуро отвлекся, пробивая ее покупки. Ничего особенного: средства личной гигиены, пачка сигарет (вот уж что-что, а курящих девушек Мукуро на дух не переносил), килограмм риса и сладкие булочки. Принимая из ее руки деньги, он заметил среди потертых, мятых, но тщательно разглаженных банкнот белый кусочек бумаги с номером телефона. Что ж, неоригинально, но, в принципе, девушка симпатичная, хотя и довольно простенькая, непохожая на роковых красоток из обычных мест отдыха Мукуро. В конце концов, нужно же разнообразие. Хотя выбирать не из чего: вряд ли его бывшие подружки захотят снова с ним порезвиться, хорошо бы вообще узнали.
Мукуро благосклонно кивнул и спрятал номерок в карман, улыбнувшись девушке самой очаровательной улыбкой из своего арсенала. Девушка слегка смутилась, но тоже улыбнулась, неловко поклонившись, и почти выбежала из магазина. Это немного забавляло, ведь раньше Мукуро имел дело с девушками, точно знающими себе цену и уверенными в себе на сто процентов, никто из них никогда не краснел и, уже тем более, не кланялся.
Послышался смешок, и Мукуро раздраженно повернулся к уже знакомому парню, деловито выкладывающему на прилавок покупки.
- И что смешного ты узрел в моих действиях? – спросил он, уныло подпирая ладонью щеку. Ему доставляло удовольствие разваливаться на столе, не обращать внимания на посторонних и не боятся, что его вот-вот одернут и стукнут по спине, заставляя выпрямиться.
- Ничего, - просто ответил парень, небрежно бросая опустевшую корзину в сторону. – Ты страдаешь паранойей, не заметил?
- То, что я в состоянии заметить то, что кто-то явно от меня без ума и без конца преследует меня, не означает, что я параноик.
- Ого, да у тебя просто мания величия? С кем имею честь говорить? Наполеон Бонапарт? Цезарь? Может, Бенито Муссолини, если учитывать твои корни?
Мукуро усмехнулся: какой веселый парень. Козыряет тут всем известными именами и, видимо, считает, что круче него только вареные яйца, раз он знает этих выдающихся личностей. Пробивая бутылку виски, Мукуро не удержался и поморщился, скользнув взглядом по этикетке. Красиво разукрашенная пустышка, с наверняка отвратным вкусом и тяжелым похмельем на утро.
- В чем дело? Твой изысканный вкус противоречит моим пристрастиям? – вопросительно изогнув брови, поинтересовался парень, принимая из его рук бутылку.
- Честно? Да. Но для тебя пойдет, - пожал плечами Мукуро, протягивая чек.
- Раз уж ты такой эстет и ценитель спиртных напитков, - на последних словах парень снова ухмыльнулся, - то, может, подскажешь, что выбрать?
- Из этого магазина – ничего, - за такое его могут уволить, но позорить великолепный алкоголь, с которым здешний и рядом не валяется, он не собирался даже такой ценой.
- Как честно. И все же, что бы посоветовал? Даже не из этого магазина? – похоже, этот парень от него не отстанет, пока не вытянет интересующую его информацию.
Мукуро скользнул оценивающим взглядом по кожаной куртке, слегка протертой на локтях, по чистой и выглаженной рубашке, судя по качеству материала, довольно дешевой, и вздохнул. Даже на самый недорогой напиток ему придется работать целый год, не покладая рук.
- Боюсь, для тебя это не имеет никакого значения.
Парень изменился в лице, посерьезнел, уголки губ поползли вниз, брови сурово сдвинулись на переносице. Он тяжело облокотился на прилавок, наклонившись почти вплотную к лицу Мукуро.
- Я задал вопрос. Хочу услышать ответ, - угрожающе произнес он, выдыхая изо рта резкий запах мяты.
- Я сказал, что это бессмысленно. Ответ ты услышал, - прищурившись, ответил Мукуро, не отрывая от него взгляда. – Прошу, проходите, у меня очередь.
Парень обернулся, обозревая пустое пространство за собой, и снова уставился на него. Они играли в гляделки минуты две, а потом парень усмехнулся и принялся собирать свои продукты в пакет. Обиделся, что ли? Повертев злосчастную бутылку в руке, он вдруг весело взглянул на Мукуро и протянул ему виски.
- Дарю, Рокуро Мукуро, - хмыкнул он и, не дожидаясь ответа, вышел из магазина.
Мукуро, взяв бутылку на автомате, непонимающе посмотрел ему вслед и только потом понял, как он его назвал.
- Рокудо, моя фамилия Рокудо, - в сердцах воскликнул он, срывая с формы бейджик и бросая его на прилавок. – И что мне делать с этим… с этой разбавленной водичкой? – сам у себя спросил он, поболтав бутылкой в руке.
***
На следующий день Мукуро пришел на работу, изнывая от головной боли и сухости во рту. Черт бы побрал этого коварного японца. Черт бы побрал всех темноволосых сероглазых азиатов во всем мире. И он снова забыл спросить его имя. Хоть было бы кого проклинать, а так даже куклу вуду не сделаешь.
Он пришел под вечер, почти перед самым уходом Мукуро. Купил булочки, замороженные котлеты, помидоры, сыр и зелень. И вел себя так, словно они посторонние люди. То есть, они, конечно же, посторонние, но ведь общаются же. Ушел он так же молча, бросив деньги и даже не дождавшись чека.
Остаток вечера Мукуро провел с бутылкой виски в обнимку, перед допотопным телевизором (он и не знал, что такую рухлядь еще не утилизировали), по которому крутили какую-то сопливую мелодраму, и ностальгировал по ароматному вину из коллекции отца. Помнится, когда-то давно, когда Мукуро учился еще в старшей школе, они с Алауди выкрали из погреба одну бутылочку и опустошили ее, сидя на крыше, а ведь Мукуро тогда был даже не совершеннолетний. Алауди показывал созвездия и рассказывал интересные истории, а Мукуро смотрел на него и думал, что хотел бы, чтобы у него была такая мама. Наверное, тогда упала звезда, потому что его желание сбылось буквально через пару месяцев, когда он пришел пораньше с уроков и застал отца с Алауди на кухне, отнюдь не готовящими кулинарный шедевр. Деймон тогда жутко трясся, искренне считая, что они нанесли ему тяжелую душевную травму, а Мукуро в это время заговорщицки переглядывался с невозмутимым Алауди, слушая унылую речь детского психолога. Даа, были времена… Пока не появился сопливый пацан и все не разрушил.
Настроение неумолимо скатилось вниз, и Мукуро присосался к бутылке, чувствуя себя старой развалиной. Так и пьянчужкой стать недалеко. Мукуро задумчиво повертел бумажку с номером той симпатичной покупательницы в магазине и, потянувшись к телефону (купил на рынке неподалеку почти за бесценок), набрал ее номер. Услышав в трубке приятный голос, он сбросил вызов и снова отхлебнул виски, морщась от резкого неприятного вкуса во рту. Он уставился на бутылку. Даже акцизной марки нет, дешевая подделка под «Ханки Баннистер». И цвет какой-то мутный, и легкий осадок виден на дне. Какая мерзость. И девушку эту некуда сводить, нечего подарить ей, даже на цветы не хватит. Придется дружить с рукой. Хотя сил нет даже на это.