Если ты имеешь жилплощадь в Англии, то ты наш, с тобой можно иметь дела. А банкир без хаты на Туманном Альбионе – как Дед Мороз без бороды. Одна фикция!
Юлий поехал с переводчицей Галиной Гулько, которой было уже тридцать… Посмотрев ее дело, молоденький адвокат Гриша сразу предупредил шефа, что Галя с Украины. Она – дама незамужняя, а он перспективный банкир…
Зелинский не сразу понял опасность… Свободная женщина. Ну и что?
Это потом Юлий понял, где тут подвох!..
Отель был в центре Лондона… У Зелинского номер люкс, а у Галины обычный одноместный.
Юлию Семеновичу было тогда тридцать три. К этому солидному возрасту он не был женат ни разу. С женским полом он общался, но очень редко. Лишь тогда, когда приятели затаскивали его на гулянки с банными девками…
Еще во время учебы в институте у Юлия была кличка Зеленый. И вот какой-то остряк пустил шутку, что Зеленый – голубой!.. Но это была гнусная ложь. У парня была нормальная ориентация!
Нормальная, но очень слабенькая…
В первый же вечер они с Галиной прямо в люксе отмечали приезд. И сразу здесь обсуждали варианты квартир…
Пили мало, но основательно!
Гулько раскраснелась, распустила черные волосы и начала активно играть глазами. Из телевизора тихо игралось что-то шотландское. Галина в такт танца передвигалась по комнате, весело рассказывая о вариантах планировки предлагаемых квартир.
Она была плотненькая и гладкая, как галушка в сметане. Любому мужику захотелось бы попробовать ее на зубок…
Даже спокойный Юлик при виде мелькающего женского тела почувствовал какую-то легкую дрожь в центре груди.
Он знал себя! Дальше бы он не возбудился и на том бы весь концерт и кончился. Но его спокойствию помешал случай.
Английское ТВ начало передавать зажигательный танец, требующий чечетки… Галя сделала звук погромче и начала выделывать ногами смесь джиги и гопака. Легкая юбка свободно разлеталась в разные стороны, а короткий топик обнажал большую часть живота.
Зелинский смотрел на переводчицу с интересом, но не более того…
Хочет танцевать, пусть танцует!
Но на каком-то повороте Галина вскрикнула и рухнула на ковер… Это было в метре от Юлия.
Естественно, что он встал, сделал шаг к ней, присел.
– Что с вами?
– Больно! Нога в лодыжке… Вывих или растяжение.
– Вызвать врача?
– Не надо. Оно само пройдет. Надо полчаса полежать… Юлий Семенович, перенесите меня на вашу кровать.
Зелинский просовывал под Галину руки, но взять вес с первой попытки не удалось.
Тогда женщина привстала на здоровой ноге, обняла банкира за шею, а он подхватил ее под зад и понес на кровать.
Это был Люкс! До спальни было двадцать шагов… К концу пути Зелинский реально устал.
Он наклонился, чтоб положить переводчицу в центр кровати, но она не отпускала его шею, и ему пришлось тоже лечь… И даже не рядом, а практически на неё…
– Спасибо вам, Юлий Семенович! Вы настоящий мужчина. Как я могу благодарить вас?.. Только поцеловать!
Она перехватила его голову, подтянула к себе и теплыми мягкими губами впилась в его левую щеку. Потом развернула голову и так же страстно поцеловала правую… Затем – между щек! А дальше – еще, еще, еще…
Через десять минут у банкира закружилась голова, и он плохо помнил дальнейшее…
Между поцелуями Галина раздевала его, потом себя…
Утром Зелинский подумал, что врут те, кто на передний план выдвигает любовь и всякое такое… И войны, мол, из-за этого, и подвиги, и доблести и слава…
Врут!.. Нет, вещь, конечно, приятная. Но сколько в мире не менее вкусных штук…
Например, стакан прохладной воды в жару. Но никто же не воспевает в стихах лимонад…
Поэты – самые большие лгуны!
Галина приходила к нему в номер и на следующий день. И всю неделю, пока они были в Лондоне… Он узнал от нее много интересного.
Но в Москве Зелинскому удалось выскользнуть из ее рук… Сам бы он не смог, но помог адвокат Гриша Горский.
Непонятно, что он сделал, но через неделю Галина Гулько навсегда уехала в Полтаву…
Таким образом, глядя на милую Таню Ракитину, банкир Зелинский мог считать, что у него есть опыт.
И потом – Татьяна Ракитина ему действительно нравилась…
Но он стеснялся и боялся. Он знал, что надо говорить про любовь, а потом будет свадьба с криками «Горько!» и брачная ночь, от которой все невесты ждут чуда…
Зелинский боялся, что на любом этапе он может опозорится, может не оправдать доверия первой красавицы Костромы.
Но ситуацию спасали два обстоятельства.