И тут все увидели ее короткие жидкие волосы с проседью. Жюльенна ощупала голову и завопила от боли и ярости.
Никогда еще Сорча так не злорадствовала. У нее получилось! Выстрелов не последовало. Все взгляды были устремлены на Жюльенну.
Жюльенна набросилась на Сорчу, вопя:
– Сука! Я тебя убью!
Сбив Сорчу с ног, она со всего размаха ударила ее. Сорча, в свою очередь, нанесла Жюльенне удар под дых. Жюльенна сложилась пополам, подавляя позывы на рвоту.
– Ты предала Ренье! – Схватив женщину за шею, Сорча ее перевернула, села на нее верхом и дала оплеуху. Ярость захлестывала девушку. – Ты разрушила его веру. Ты смотрела, когда его избивали! Мегера! Предательница!
Жюльенна вырывалась из-под нее, била, но гнев придавал Сорче силу. Она смутно слышала, как присутствующие аплодируют, подзадоривая их, словно двух дерущихся кошек.
Ей было наплевать. Она злорадствовала. Поделом ей!
Сорча не успела закончить очередной удар: кто-то схватил ее за плечи и с силой поднял.
Двое стражников.
Осатанев от ярости, Сорча попыталась от них вырваться.
Жюльенна вскочила и ударила Сорчу по лицу.
– Тварь!
Она подняла кулак для следующего удара.
Граф Дюбелле схватил ее за талию.
Сорча услышала над ухом умоляющий голос:
– Ради Бога, ваше высочество! Пожалуйста, ваше высочество!
Это был Хьюберт. Он удерживал ее, стараясь уберечь от боли.
Вокруг них женщины и мужчины, составлявшие двор Дюбелле, хохотали и весело кричали.
Вздыбившиеся волосы Жюльенны были в грязи. Бархатная амазонка в зеленых травяных пятнах. Из одной ноздри у нее текла кровь. Она задыхалась и плакала от ярости, слезы прокладывали дорожки на ее грязных щеках.
На нее противно было смотреть. Сорча решила, что, наверное, выглядит не лучше графини, но ей было все равно. Кто-то должен был преподать Жюльенне урок, и Сорча была в восторге от того, что это сделала именно она.
Судя по адресованным ей исподтишка взглядам и одобрительно поднимаемым большим пальцам, так считали все присутствующие.
– Принцесса Сорча, это было великолепно, – лениво проговорил граф Дюбелле.
– Что?! – возмущенно закричала Жюльенна. – Да как ты смеешь?!
– Но это не спасет твоего мужа, – заявил граф Дюбелле. Взмахом руки он призвал стражников к порядку. – Стреляйте в принца Ренье!
– Нет!
Сорча налетела на одного из вооруженных мушкетами стражников.
Ружья громыхнули. Хьюберт оттянул ее назад.
– Нет!!!
Дыры прорвали шерстяное одеяло и мелкую сеть. Материя начала дымиться. Толпа ахнула и замерла… Сорча услышала единственный потрясенный шепот:
– Король…
Сорча окаменела. Мужчины стояли, разинув рты. Женщины прижали ладони к губам, на глазах у них блестели слезы. Жюльенна застыла, прижав ладонь к сердцу.
Даже эти развращенные придворные не одобряли убийства своего законного правителя.
Граф Дюбелле рассмеялся. Он смеялся громко и долго.
Сорче хотелось его убить. Она с трудом сдерживала рыдания.
– Наконец-то! Наконец-то! Сбросьте сеть. – Граф Дюбелле широко улыбался. – Давайте посмотрим на тело.
Сорча надеялась на чудо. А вдруг там не Ренье, а кто-то другой? Или вообще никого нет? И чудо свершилось.
Стражники оттянули сеть и одеяло.
Под ними оказалось соломенное чучело, руки его были сложены в непристойный и очень выразительный жест.
Со своего места в тени деревьев Ренье наблюдал, как стремительно багровеет лицо графа Дюбелле. Он услышал громкий вскрик Жюльенны и увидел, как она метнулась за спину графа Дюбелле. До него донесся изумленно-испуганный ропот придворных. Ренье остался очень доволен.
Но что было гораздо важнее, Сорча уставилась на чучело и радостно улыбнулась. Искрящимися глазами она обвела окрестности, словно пытаясь его найти, и он с огромным трудом удержался, чтобы не броситься к ней и не заключить в объятия.
Однако битва еще не закончилась.
Граф Дюбелле махнул рукой стражникам. Один из них сбежал по склону на лужайку и сдвинул в сторону чучело и опавшую листву. Он открыл деревянные доски, которые оказались под ними. Начищенным сапогом отодвинул одну из досок и увидел траншею, по которой ушел Ренье.
Лицо графа Дюбелле стало почти лиловым. Он сделал несколько шагов в сторону своей бесполезной ловушки, а потом яростно повернулся к жене:
– Это ты виновата!
И тут Ренье вышел из тени. Рука его лежала на рукояти шпаги, взгляд был устремлен на графа Дюбелле.
– Не понимаю, почему вы удивлены подобным поворотом событий. Разве не вы научили меня копать?
Граф Дюбелле ткнул в него трясущимся пальцем:
– Немедленно застрелите его!
– Бросить ружья! – крикнул один из стражников.
Ренье узнал его: это был Хьюберт. Он состоял в страже еще при его отце и каким-то образом сумел дотянуть до этого дня. Он сильно постарел, но сейчас был полон решимости.
– Тот, кто прицелится в нашего принца, будет иметь дело со мной! – крикнул Хьюберт.
Выхватив пистолет у ближайшего придворного, граф Дюбелле выстрелил.
Придворных окружили люди Ренье с поднятыми мушкетами и обнаженными саблями.
Но граф Дюбелле выстрелил не в Ренье. Он выстрелил в Хьюберта.
Хьюберт покачнулся, на лице его отразилось изумление. И в следующее мгновение он рухнул, словно огромное срубленное дерево.
Сорча закричала и упала на колени рядом с ним.
Придворные завопили и обратились в бегство, словно стадо испуганных оленей.
Но люди Ренье заставили их остановиться.
Ренье прошел дальше, к освещенному солнцем месту.
– Армия Бомонтани стоит всего в пяти милях ниже, на дороге, и ждет сигнала, чтобы войти в Ришарт и захватить его. Но есть более легкий путь, граф Дюбелле. Мы с тобой… мы будем драться, и победитель получит страну.
– А проигравший? – спросил граф Дюбелле.
– Проигравший умрет.
Ренье знал, чем рискует. Граф Дюбелле был знатоком оружия и смертельно боялся заговоров. Он упражнялся во владении огнестрельным оружием, клинками, ножами и кулаками. Он был старше Ренье, но отличался силой, безупречным здоровьем и жестокостью. Он являлся Ренье в кошмарах как непобедимый демон.
Граф Дюбелле тоже это знал. Он улыбнулся той медленной, жестокой улыбкой, которую Ренье видел каждый год, когда тюремщики выволакивали его из камеры. Когда он плакал и молил о милосердии этого изверга.
– Да. Проигравший умрет.
Граф Дюбелле повторил эти слова с великим удовольствием.
Этот тон. Это лицо. Ренье показалось, что кожа у него на спине съежилась и прилипла к костям, пытаясь избежать ударов.
Ему необходимо помнить. Помнить, что граф Дюбелле убил его отца, заточил в тюрьму его друзей, разграбил его страну. Граф Дюбелле похитил его жену, будь у него возможность, избил бы ее, изнасиловал, убил. Все зависит от исхода этого поединка. Он должен сосредоточиться на одном: на том, чтобы переиграть графа Дюбелле.
Противники вышли в центр поляны.
Граф Дюбелле бросил взгляд на свежеиспеченного юного командира стражи:
– Баптист, ты знаешь, что делать.
Юнец посмотрел на труп Хьюберта, на Сорчу, склонившуюся над ним, на кровь у нее на руках и слезы на глазах. И кивнул:
– Я знаю, что делать.
Он отстегнул перевязь с саблей, оставшейся в ножнах, и положил все на землю.
Граф Дюбелле повернулся к нему и зашипел:
– Ты спятил?
– Нет, милорд. Я в здравом уме. – Голос у юнца дрожал, но он скрестил руки на груди, вскинул голову и посмотрел графу в глаза. – Вам не следовало убивать Хьюберта, милорд. Мой отец говорил, что он хороший человек.
– Твой отец! – насмешливо повторил граф. – И кому ты должен хранить верность?
Ренье взглянул на Сорчу. Она медленно выпрямилась над телом Хьюберта и устремила на Баптиста прямой, ясный взгляд.
Баптист не отвел глаза и кашлянул.
– Не знаю, милорд, не знаю.