— А, это вы, мистер Винго. — Миссис Барбер заглянула в настольный календарь, где у нее было расписано время приема. — Сегодня некоторые изменения в графике. Доктор Лоуэнстайн выразила надежду, что вы не будете возражать.
— В чем дело?
— Неотложный случай. Позвонила одна из ее подруг, явно расстроенная. Доктор Лоуэнстайн просила вас посидеть какое-то время, в качестве извинения она позже пригласит вас поужинать.
— Меня это устраивает, — согласился я. — Могу я остаться в комнате ожидания? Полистаю пока шикарные журнальчики.
— Я сообщу доктору. Вы в порядке, мистер Каролина? — спросила секретарша, посмотрев на меня с почти материнской нежностью.
— Не совсем, миссис Барбер, — произнес я; мой голос дрогнул от собственной искренности.
— Вы тут скалите зубы и без конца шутите, желая помочь той, у кого дела совсем плохи.
— И вы на это ловитесь?
— Ничуть. — Секретарша взглянула мне прямо в глаза. — Меня не одурачить даже на минутку. Слишком давно я сталкиваюсь с людьми, попавшими в беду. Их всегда выдает взгляд. Если я могу что-то сделать для вас, хоть что-нибудь, обращайтесь.
— Миссис Барбер, вас не затруднит встать? — попросил я, растроганный простой бесхитростной заботой этой совершенно незнакомой мне женщины.
— Зачем вам это, дорогой? — удивилась она.
— Хочу опуститься на колени и поцеловать вас в зад. Рефлексивное желание. Оно появляется у меня здесь, в Нью-Йорке, в ответ на любую каплю чужой доброты.
— Вы просто беспокоитесь за свою сестру.
— Нет, нет и еще раз нет, — возразил я. — Она всего лишь фасад, которым я прикрываюсь. Как только я разваливаюсь, сестра для меня — причина и оправдание. Я спихиваю на нее вину за свои несчастья и делаю это самым низким и трусливым образом.
— Погодите, — пробормотала секретарша, раскрывая свою сумочку и все время озираясь на коридорчик, ведущий в кабинет доктора Лоуэнстайн. — Если мы с мужем вдруг поцапаемся или я переволнуюсь из-за детей, мне помогает доктор Джек.
Секретарша извлекла полпинты «Джека Дэниелса» и налила мне немного в бумажный стаканчик, взяв его из пачки возле агрегата с питьевой водой.
— Доктор Джек восстанавливает внутренний баланс. Этот парень умеет лечить то, что вас грызет.
Я залпом проглотил бурбон; желудок приятно обожгло.
— Спасибо вам, миссис Барбер.
— Только не выдавайте меня доктору, мистер Каролина.
— Буду держать рот на замке, — пообещал я. — Кстати, как себя чувствуют пингвины?
— Какие пингвины? — удивилась секретарша.
— Здесь такая холодина, что я не удивлюсь, если доктор Лоуэнстайн разводит пингвинов. Или большинство ее пациентов — эскимосы с маниакально-депрессивным психозом?
— Не мешайте мне работать, мистер Каролина. — Миссис Барбер жестом указала мне на комнату ожидания. — Доктор Лоуэнстайн любит прохладу летом и жару зимой. Все лето я надеваю на себя свитера, а в феврале, когда за окнами полно снега, меня так и тянет остаться в бикини.
— Значит, доктор избавляет своих пациентов от душевных заболеваний, но награждает их пневмонией?
— Марш отсюда, — скомандовала секретарша и застучала по клавишам пишущей машинки.
Я опять вздрогнул, входя в ледяное святилище, где пациенты дожидались вызова к доктору.
Я взял с кофейного столика пачку журналов «Архитектурный дайджест»[48] и принялся лениво перелистывать страницы, усмехаясь при мысли, что какие-то люди могут жить и даже страдать в этих роскошных апартаментах. В убранстве каждого дома ощущалась чрезмерная, перезрелая чувственность. Я остановился на снимке библиотеки, оформленной итальянским дизайнером: такой жар и такой избыток рококо, что едва ли кто-то отважится прочитать хоть страницу, сидя на блестящих кожаных сиденьях стульев, безупречно расставленных вдоль стен через равные промежутки. Даже книги являлись там элементом мебели. Окна декоратор позаимствовал из особняков, идущих на снос, деревянные стенные панели — из захиревших замков. Сам он не разработал ничего. Все было нацелено на эффектность, все состояло из трофеев, добытых в зданиях, продающихся с аукциона; вместо индивидуального почерка — пышное великолепие и избыточное украшательство.
48
Ежемесячный журнал, издающийся с 1920 г. Вопреки своему названию, журнал посвящен не архитектуре, а интерьерному дизайну.