- Йолом меня кличут. Йоло Пегавый. Кого не спросишь, всяк тебе скажет, кто я и что я. А вот кто ты? – похоже, хмель развязал язык и без того разговорчивого рыбака.
- Вы можете звать меня просто Юр. Ищу я проход на мыс Бертею. По берегу, как я выяснил, туда не попасть. Поэтому надеюсь найти вход с моря.
- Ты, Юр, совсем из ума выжил? Там такие скалы, и, говорят, чудовища водятся. Слышишь, как ветер воет? Нееет, Юр, мне жизнь дорога. И посудину свою тебе не дам. Самому нужна.
- А так? – спросил назвавшийся Юром мужчина, положив перед рыбаком мешочек с золотом.
Йоло запустил пятерню в волосы на затылке и начал задумчиво почёсываться.
Неожиданно из-за соседнего стола поднялся крупный мужчина с повязкой на глазу.
- Кэп! – прохрипел он.- Зачем этому морскому зайцу деньги? Ты мне золото дай, я тебя хоть к самому морскому черту свезу! А уж на Бертею-то я ходил ещё в детстве. Есть там проход, только морские зайцы о нём не знают.
- По рукам! – сказал Юр, и мешочек перекочевал в карман к одноглазому.
- Иди к нам за стол, Кэп! – позвали Юра, и он, как сидел, с кружкой, перекочевал за соседний столик. Верон вертел головой, почёсывал редкую русую бородку, а затем решительно встал и тоже перебазировался за стол к соседям.
Через полчаса в маленькой прибрежной таверне собутыльники разработали целый план похода на Бертею, хотя цели путешествия чужак так и не выдал.
Утром небольшая рыбачья шхуна вышла из гавани в сторону мыса. Дул лёгкий попутный ветер, море казалось тихим. Вдалеке играли на воде бельфы, то выпрыгивая из воды, то идя косяком под водой. Казалось, что путешествие будет приятным и недолгим.
Матросы высыпали на палубу и все окружили Юра с просьбами рассказать, что, как и зачем.
- Ну, слушайте. Только чур, никому не рассказывать. Эта история должна остаться между нами и бельфами.
- Клянёмся, кэп. Правда, ребята?- прохрипел вчерашний одноглазый моряк.
- Клянёмся Морской девой! – грянуло от борта.
- Вы, я думаю, знаете, что все проблемы у нас начались, когда король-маг Кенард изменил королеве Бертее, ведьме, и то с её лучшими подругами, и не один раз. – начал рассказ Юр. – Устав от вранья и развратного поведения мужа, королева наслала проклятие на весь род злополучного короля, а сама уехала на родной остров и поселилась отшельницей на мысе, в замке на скале. Как уж именно она проклинала мужа и его род – никто не знает. Однако в результате действия проклятия в роду потомков Кенарда рождаются только мальчики. Казалось бы, счастье для короля – наследник престола. Увы, род короля оказался связан со всеми без исключения правящими родами этого мира, а также и с многими благородными семействами. И вот, через всего несколько поколений оказалось, что правителям не на ком жениться. У всех наследники, но нет наследниц. А простолюдины магией не обладают.
- К чему ты нам рассказываешь эти древние сказки, Юр?! – раздалось сразу с нескольких сторон.
- А вот к чему. Я ищу, как избавить наш мирок от действия этого проклятья. И сдаётся мне, старуха Бертея что-нибудь да оставила в своём замке на мысе на эту тему.
Больше загадочный путешественник ничего спутникам не рассказал. И они решили, что он маг, который ради денег или ещё какой-то корысти собрался исследовать мыс. Ну, в конце-то концов, им какое дело? Платит – и ладно. А каких только чудаков нет на свете!
После полудня шхуна добралась до заветных скал. Юра высадили на узкой, продуваемой всеми ветрами площадке над волнами. И шхуна ушла. Уговорились, что Одноглазый Брим придёт на шхуне за Юром через три дня и три ночи.
Ветер усилился, и вот через час пути уже широкоспинные валы играли утлым судёнышком в лапту, а моряки с трудом перемещались вдоль борта, держась за натянутый канат, или вообще висели головой за бортом. В порывах ветра чудился им грозный шёпот и мучительные стоны. В гавань им едва удалось войти, шхуну несло на мол, и только ловкость самого Брима спасла их от крушения. Измотанные, зелёные и испуганные, сошли они на берег.
Глава 21. Хранительница.
Юрдик взбирался по тропе, проклиная острые камни, цепляясь за сухие ветви скудной растительности. Лучше всего здесь рос мох. А кривые изогнутые ветви, видимо, были деревьями. Невольно он ощущал себя гигантом из той детской сказки про лилилотов и знаменитого лекаря лэра Галливейла. Однако замковые ворота появились неожиданно, точно их до этого не было. Тёмные, поросшие мхом и вьющимся черторыхом, они казались вратами всесветского зла.