Когда кавалькада добралась до ворот замка, из него вышла торжественная процессия во главе… с королём Карсоном Эл-Дором и Главным Храмовником Милитом. Народ кидал в воздух шапки, а храмовники пели о благословении небес.
-Дети мои!- обратился король к сыну и Маше. - Мне сообщили, что условие предсказания выполнено, и эта прекрасная девушка, что оказалась в нашем лесу - наше избавление! Поэтому я обращаюсь к моему сыну: возлюбленный сын мой и принц Реджинальд Ад-Юрд! Готов ли ты взять эту удивительную девушку в жёны?
- О, отец! Не просто готов! Я восхищён её красотой и нежностью, и - обернувшись к Маше, продолжил - спрашиваю Вас, Мария: окажете ли Вы мне такую честь - стать моей женой и принцессой моего сердца?
И Маша, потупившись, ответила тихо: - Да!
Громогласные восклицания радости почти испугали её. Но вот король поднял руку, и шум стих. Король Эл-Дор промакнул шёлковым платком блестящие глаза, и обратился к окружающим:
- Я уже стар, и, как мне кажется, довольно успел сделать для этой земли. Но самая большая гордость моя - это мой сын! Уже долгих шестнадцать лет он делит со мной бремя правления. Поэтому я решил исправить несправедливость. После свадьбы принца я ухожу на покой, а корона переходит к моему сыну. Он достоин!
И толпа подхватила: “Достоин! Достоин!”
Глаза принца увлажнились. Он немного растерянно огляделся вокруг, потом прижал руку к груди и произнёс:
- Дорогой отец! Люди мои! Благодарю вас за доверие! Это весьма лестно и неожиданно для меня! Я постараюсь не разочаровать вас! - и он с достоинством слегка поклонился. После этого подал руку невесте, и вместе с нею проследовал во дворец во главе процессии.
Двор замка постепенно пустел, шум утих. Только возле ворот стоял камердинер Феликс, удивлённо рассматривающий своё отражение в луже. С ним творилось что-то странное. Волосы его постепенно теряли лоск и золотистость, фигура словно налилась водой и стала менее упругой, лицо потеряло налёт благородства. Весь он вдруг, в одночасье, опять вернулся к старому, привычному, облику камердинера. Без всяких королевских корней.
И ещё, если бы кто-то внимательно рассматривал, то мог заметить юношу в потёртых джинсах и свитере, в чёрной кожанке с планшетиком в руках. Он посмеивался и что-то набирал и вертел на свеженьком планшете. Наконец довольно хмыкнул: “Вот теперь не стыдно будет принца показать всему свету, и наша Маша не вздумает просыпаться” - и исчез.
Хэппилог. Для сладких любителей сказок.
Машу пробудил поцелуями тёплый лучик света, пробравшийся в щёлочку между тяжёлых гардин. Королева лениво потянулась в кровати, не открывая глаз. Как хорошо! Лёгкий запах ванили и шоколада заплутал в спальню из будуара, где наверняка её уже дожидался лёгкий завтрак. Меселинды с изюмом и брикарское какао с молоком! Как же она любит выпечку и всё из шоколада!
Молодая женщина подхватилась из кровати, быстро накинула на себя скользкий шёлковый халат в ярких цветах и направилась в укромный уголок привести себя в дневное расположение тела и духа. Воспоминания о предыдущей ночи ещё разливались по телу волнами удовольствия, но новый день требовал уже своё.
Быстро перекусив, Маша позвала служанок. Пока горничные её одевали и причёсывали, королева выяснила все свежие новости - от самочувствия дочек-близняшек и обоих наследников до прибытия венморского посольства. Ради этого пришлось выбрать тёмное платье с бирюзовой отделкой. Маша не очень любила этот наряд - бирюзовый оттенял её глаза, но бледнил кожу.
Венмор! Сколько ревнивых мыслей прежде будил у неё этот архипелаг! Но прошлым летом Реджи (да, Маша называла его Реджи! Мило, не правда ли?) решил навестить Венморские острова с семьёй. Их встречали словно родных, разместили в лучшем дворце, возили по всем островам. Отвезли и на мыс Бертею с одноимённым замком. И - о чудо! - там не оказалось никакой хранительницы. Старый привратник их пустил рассмотреть картинную галерею и библиотеку. Королева действительно создала Совет и отошла от дел, поселилась в родовом замке, забавляясь разведением роз и лечением крестьян. Ни о каких кракенах, потомках сестёр и живых замках тут никто слыхом не слыхивал. Мир и радость поселились в машиной душе. С тех пор она совершенно перестала бояться, что какая-нибудь красавица-шатенка уведёт у неё короля. Впрочем, и четверо детей, она надеялась, значили что-то для мужа? Но теперь ей очень-очень хотелось ещё и младшую доченьку, сладкую, избалованную, бесшабашную. Красивую и глупую. Умницы-чудесницы у неё уже были, целых две - Велинда и Бертея. Похожие на отца, задумчивые сероглазые феи. И мальчики Роберон и Данибер, оба яркие, озорные, синеглазые блондины, что не зная устали бегали, играли в прятки, махали игрушечными мечами и ломали игрушечных коней, докапываясь до сути конструкции. Никакая защитная магия не спасала. Да, все дети соединили в себе магические дары родителей. Поэтому уже сейчас с ними едва справлялись сильнейшие маги королевства.