Пока меня не было, народ уже переварил скандальное происшествие. И в мой адрес прилетел только один вопрос от «фрейлины» Лизки – «Ну как там подарок Марка? Продолжение будет?»
В тот же день я сожгла свой блокнот, надеясь похоронить все воспоминания о телячьей привязанности к Соболеву. Толстый картон, который в свое время надежно оберегал листочки от помятости, горел плохо. Сердечки, украшавшие его, кукожились, корчились, словно от невыносимой боли. Как и мое сердце, разбитое и кровоточащее. Пару раз бдительные граждане меня даже принимали за преступницу, уничтожающую улики.
После школы я благополучно забыла все свои перлы. Но роковые строчки, которые высмеял Марк, намертво закрепились в памяти.
«Нет лучшего подарка
Чем нежный взгляд красавца Марка…»
Они стали моими персональными хейтерами, преследовавшими и отравлявшими любой успех.
Глава 2.3
И Дуська была права. Если я заявлюсь на эту встречу в лучшей версии себя и все восторженно ахнут: «А кто это у нас такой красивый?», то есть шанс избавиться от своей фантомной боли. И пусть сейчас Соболев невероятно крут, я должна показать, что рыжеволосое влюбленное в него недоразумение не имеет ко мне никакого отношения.
Пить кофе перехотелось. Я с тоской глянула в зеркало и поняла, что меня ждет очередная минута позора. Те же непослушные кудряшки, те же веснушки. И самое провальное – полнейшее отсутствие королевской осанки и взгляда. Да, я любила забираться на стул с ногами и сутулиться за столом. Мне было так удобно. Но если я согнусь за банкетным столом, как ива плакучая, меня уже ничто не спасет.
Я даже не обижалась на Дуську за то, что она слила мои контакты. Подруга хотела, как лучше. Она реально в меня верила. И кажется, надеялась, что я, наконец, активизируюсь и найду себе кавалера.
Дуська искренне считала, что счастливым может быть только человек, состоящий в отношениях. Было время, и я так считала. Мне, гадкому утенку, казалось, что я стану прекрасным лебедем, когда у меня появится парень. Он будет заботиться обо мне, дарить цветы. Мы будем ходить на выставки, в театр. Вечером рассказывать друг другу, как прошел день.
И, конечно, у нас будет единство души, ума и тела.
На первом и втором курсах института я еще встречалась с парнями. Но заботиться и дарить цветы почему-то никто не спешил. И после известной фазы: «Ну ты ж уже большая девочка!» становилось понятно, что носиться со мной, как с хрустальной вазой, никто не собирается.
Не спорю, может, только после спаривания некоторые мужчины понимают, что нашли ту самую, единственную. Я экспериментировать не хотела.
Потом случился бурный роман с Романом, как бы каламбурно это ни звучало.
Сначала он тоже показался мне принцем. Аристократичный, с изысканным вкусом, гурман и коллега «по цеху», скульптор. Но это для него было хобби. Сын богатых родителей имел возможность творить в свое удовольствие. Он увидел меня на выставке молодых художников, спонсором которой был его отец, Алексей Васильевич Щербатов, известный меценат и светский лев.
Младший Щербатов заметил скромную, талантливую девушку из народа и в лучших «дворянских» традициях решил облагодетельствовать своим вниманием.
Пригласил в свою мастерскую, чтоб я пала ниц перед величием его таланта, и собрался, напоив дорогим вином, вкусить со мной прелести плотских утех.
Однако я не собиралась расставаться с девичьей честью только из уважения к древнему роду Щербатовых. Я хоть и не дворянских корней, но прыгать в постель, не видя серьезного интереса к своей особе, меня не прельщало.
Я гордо отвергла заманчивое предложение секса и продвижения моих картин, чем изрядно удивила не привыкшего к отказам красавца.
Несколько дней он не давал о себе знать, а потом пригласил меня полетать на воздушном шаре. Естественно, я согласилась. Далее он сделал еще несколько широких жестов, и я поверила в его искренность. Возникла химия, и я снова решила, что принцы существуют.
Он даже познакомил меня со своими родителями. Там ко мне отнеслись благожелательно, но я спинным мозгом чувствовала, что эта благожелательность выражается только гостье, посетившей их дом, но никак не к девушке их ненаглядного сыночка. Но я была в плену розового флера влюбленности и считала, что все образуется, поскольку наши чувства сильны и мы идеальная пара. Я даже переехала к нему, чтоб не расставаться.