Вот правду говорят, что любовь превращает мозги в сладкую вату. Это сейчас я понимаю, что пара из нас была никакая. Я простая искренняя девчонка, не умеющая сражать наповал благородством манер и умением нести себя миру по-королевски. К миру моды имею такое же отношение, как туземцы островов Кука к династии Романовых.
И поэтому закончилось все так, как и должно было закончиться – моим разбитым сердцем.
Глава 2.4
Однажды я решила сделать сюрприз. Приготовила котлетки из индейки, причем фарш делала собственноручно и с любовью. Чуть ли не воздушную пюрешку и салат. Укутала полотенцем и на такси понеслась в мастерскую к любимому, так как знала, что если он решил поработать, то кроме кофе за день ничего у него во рту не будет.
Как же я ошибалась! Спустившись по лестнице в мастерскую, я увидела, как мой свет в окошке припал ртом, который я наивно считала голодным, к пышной груди яркой брюнетки.
Потеряв дар речи, я несколько мгновений таращилась на это непотребство, словно под анестезией, не испытывая боли. Затем, как порядочный человек, кашлянула, обозначив свое присутствие.
- Простите, что отвлекаю… Рома, я думала, ты голодный…Вот, котлеток принесла. А ты, оказывается, нашел, чем пропитаться.
- Ника! – возмущенно воскликнул любимый. – Это не то, что ты подумала! Это Катя! Модель!
- А… Ну это все объясняет. А я у ж подумала, что злой колдун внушил тебе, будто ты голодный младенец, а перед тобой грудь кормилицы, - одеревеневшими губами пробормотала я.
«Нет лучшего подарка,
Чем нежный взгляд красавца Марка…» - забытая боль резанула сердце. Не знаю, как я добралась домой. Вернее, к дому Романа. На автопилоте собрала вещи и вернулась к себе.
Щербатов звонил, приезжал, уговаривал, угрожал, но теперь, словно сквозь лупу, я видела его сущность. Избалованный и инфантильный принц, настоящий нарцисс, всегда оставляющий последнее слово за собой.
Сначала он меня добивался, потому что я ему отказала. Добился, привык к тому, что дома ждет ласковый и нежный питомец, который в лепешку расшибется, чтоб угодить любимому. Я просто растворилась в нем. И за время, что мы с ним были вместе, я даже кисточку в руки не брала – нужно было помогать гению, который одной ногой стоял на пороге мировой славы. Правда, этот порог обладал отвратительным свойством – все время отодвигался. Иначе я себе и не объясняла тот факт, что работы Романа брали только туда, куда дотягивалась щедрая рука Щербатова- старшего.
После Романа я еще долго зализывала душевную рану. И постепенно пришла к мысли, что иметь пару дано не всем. Живут же люди с какими-то особенностями! Например, с отрицательным резусом. Или непереносимостью лактозы. И ничего. Проживу и я без пары, зато в полной гармонии с собой и с миром.
Это убеждение еще больше укрепилось, когда понасмотрелась, во что выливаются эти самые отношения. Обман, измены. Или такой тиран, как у моей Дуськи. «Для кого короткое надела?», «Для кого накрасилась?», «Ты почему ему так улыбалась?»
А она только смеется и считает, что раз ревнует, значит, любит. И летает по дому, как феечка, наводя уют. Оно, конечно, неплохо, когда везде все блестит и сверкает. Но я человек творческий. Могу полночи не отходить от мольберта, а потом полдня спать. И немытые чашки от кофе с блюдцами с засохшими ошметками крема меня не заставят умирать от стыда. Бывает, и пыли накопится столько, что впору презентовать новый вид искусства – картины из пыли. А имей я мужа?!
Не-не! Меня моя свобода более чем устраивает.
Глава 2.5
Я научилась осаживать чрезмерно «сердобольных» кумушек, пытающихся залезть под кожу. На вопрос «Ну когда ж ты уже замуж выйдешь? Деток-то пора заводить» я нагло спрашиваю: «С какой целью интересуетесь?» А тем, кто любопытствует, сколько я зарабатываю, не выходя из дома, задаю встречный вопрос: «Хотите пожертвование сделать или занять?» и вопросы прекратились сами собой.
Я создала свой комфортный мир, где было все знакомо, тепло и уютно. Даже если и походило на раковину. И вот теперь я должна была из нее вылезти и всунуться в чуждую мне атмосферу, как в чужое, не по размеру, да еще и нестираное платье. Ф-у-у! И кстати, о платье.
Не сказать, что я была стеснена в средствах, но я не тратила их на наряды. Главное требование к одежде – удобство и комфорт. То, что нужно было для путешествий. Вот их я любила. Они дарили мне вдохновение. Старинные особняки, овеянные легендами, мощенные булыжником улочки в исторических частях городов, чудеса, сотворенные природой – были для меня ценней, чем самые дорогие рестораны и модные места.