Выше мы рассмотрели устойчивые сочетания в русском языке, русский же фольклор не обращает внимания на Сатану лично, ограничиваясь мелкой нечистой силой, причем эти истории сохраняются еще с языческих времен.[340] Отрадно, что русичи так и оставались внутри язычниками, не обращая внимания на христианскую мифологию, но архетипы не ограничиваются национальными рамками.
В европейском фольклоре Дьявол часто выставлялся в виде некоего простачка — достаточно распространены истории, когда некто обводил его вокруг пальца. Классические примеры методов: пообещать душу, когда догорит свеча, и задуть ее (а иногда — съесть), пока она горит; пообещать душу кого-то, кто первый пройдет через некое место и пустить туда животное и т. д. Казалось бы, эти фольклорные произведения выбиваются из логики нашей работы, но необходимо учитывать, когда и зачем они писались. Средневековые народные истории очень часто повествуют о том, как смекалистый бедняк дурачит богатых и гордых, а Князю мира сего не откажешь в богатстве и гордости. Если учесть средневековую пропаганду о Дьяволе, то становится ясно, что подобные истории персонифицированы на Дьявола из-за желания избавиться от страха перед ним, нагнетаемым церковниками, а свое происхождение они ведут от стандартных народных сказках об одураченных великанах, троллях и т. д. Из этих сказок следует интересный вывод: Дьявола не хотели бояться.[341]
Таким образом, подобные истории архетипически связаны не с Сатаной, а со стремлением народа к лучшей жизни, со стремлением хоть в чем-то, хотя бы в байках выйти из-под реально существующего давления — будь это пресс церковников, тиранов или обстоятельств. Сатана же в них — даже не символ, а лишь имя, взятое из привычного окружения.
Что интересно — одновременно начиная с XII века начали появляться "Письма Сатаны", которые стали широко распространенным явлением в XIV веке. Их содержание было сатирой на извращенные нравы церковников (в первую очередь римской курии), а во время своего расцвета — предоставление инструкций в риторике. Даже здесь Сатана действует на пользу Знания. Самым знаменитым было "Письмо Люцифера", датированное 1351 г.: "…всем членам нашего королевства, сыновьям гордыни, особенно князьям современной церкви…".
Аналогичные произведения, обличающие церковь со стороны Сатаны, появлялись и позже: наиболее известны "Письма с Земли" М. Твена.
Однако есть раздел фольклора, скорее церковного, чем народного, который представляет собой интерес. Речь идет о стандартном представлении о заключении договоров с Дьяволом. Обратимся к двум классическим и наиболее известным историям.
В V веке св. Иероним изобрел историю о св. Василии. Некий мужчина, влюбленный в девушку, решает добиться ее благосклонности при помощи колдуна. Выполнив его инструкции, герой рассказа отрекается от Христа, на что Дьявол (вполне резонно, как мы увидим далее) замечает: "Вы, христиане, всегда приходите ко мне, когда вам нужна помощь, но затем пробуете раскаяться, полагаясь на милость Христа. Я хочу, чтобы мы заключили сделку письменно". Все делается к обоюдному согласию, подпись ставится, девушка падает в объятия возлюбленного, но приходит обломщик-отец, который желает, чтобы его дочь стала монахиней. После некоторых хитросплетений сюжета всплывает история с договором и происходит то, что нас интересует — все хором каются при помощи св. Василия.
Вторая история, появившаяся в VI веке, отличается не принципиально. Легенда о Феофиле повторялась в разных вариантах практически на всех языках на протяжении многих веков. Герой повествования был священником в Малой Азии, которому предложили сан освободившееся место епископа. Он сначала отказался, но затем пожалел о своем решении, так как новый епископ лишил его всех привилегий. Тогда Феофил взлакал мести и обратился к волшебнику,[342] который взялся помочь ему поговорить с Дьяволом. Разговор, как и в предыдущем случае, завершился к обоюдному удовольствию, но когда Феофилу намекнули, что пора бы и расплатиться по долгам, тот в ужасе кинулся к богоматери, каясь на бегу. Естественно, та оказала ему протекцию, Феофила простили, а издержки по выполненным обязательствам контракта Дьяволу никто не возместил.
Спрашивается: кто здесь, собственно, князь лжи и все такое?
Фольклор хранит в себе еще много занятного. Так, в сюжетах религиозного фольклора уже давно крещеных или обрезанных народов еще не столь давно можно было наблюдать роль Дьявола близкую по значению, равную или даже превосходящую роль Бога.[343] Соответствующие мифы и легенды имели хождение в народной среде среди мордвин, трансильванских цыган, финнов, болгар, вогулов, буковинцев, украинцев, русских, а также алтай-кижи, бурят, якутов и т. д… Они представляли собой отголоски языческих мифов о сотворении мира Чернобогом и Белобогом, сохранившиеся за 7–8 веков непримиримой борьбы церкви с ересями благодаря популярности этих сюжетов.
Обычная вводная таких рассказов звучит примерно так: "Вначале были Воды, и над Водами носились Бог и Дьявол". И затем именно Дьявол осуществляет творение, ныряя за горстью Земли на дно Океана.
Вариации были в разной степени обидные то для Дьявола, то для Бога.
В одних случаях под влиянием дальнейшего христианского господства сюжет исказился, и Дьявол был разжалован в слугу, которому Бог поручает Творение. И возникновение Дьявола связывают то с плевком Бога, то с его Тенью, которой он приказал: "Восстань!"
Зато в других вариантов Бог выглядит чуть ли не жалким: он страдает от одиночества, сам признается в своей неспособности сотворить Мир и призывает для этого Дьявола.
В варианте трансильванских цыган Бог не знает не только, как создать Мир, не знает даже, зачем это нужно. В отчаянии он швыряет свой посох, и тут появляется Дьявол. И обрадованный Бог вопрошает у него, как можно создать Мир. Это немножко напоминает то, что называют договором с Дьяволом — когда берутся за непосильное предприятие и призывают на помощь Дьявола, закладывая ему душу. Похоже, судя по фольклору, первым, кто прибег к такому контракту, был сам господь-Бог. Из чего вытекает, что душа его с потрохами принадлежит Дьяволу.
В других легендах, например болгарских, есть то, что можно было бы назвать с подачи Мирчи Элиаде "божественной глупостью": создав Землю, Бог спохватывается, что не осталось места для Вод, и, не зная, как разрешить эту космогоническую проблему, посылает ангела войны к Сатане за советом…
Мотив космогонического бессилия Бога взаимосвязан с другой темой: неведением Бога относительно происхождения Дьявола. Иносказательный смысл этого заключен в том, что Бог не имеет никакого отношения к происхождению Зла. Он не знает, откуда происходит Дьявол, следовательно, не отвечает за существование «зла» в мире. В сущности, это — отчаянное усилие отмежевать бога от того факта, что в мире существует "зло".
В заключение отметим одну забавную и малоизвестную ассоциацию. Представление об Аде как о холодном, а не жарком месте было отнюдь не редкостью — вспомните хотя бы вмерзшего в лед Сатану у Данте. Бонавентура в "Толковании из Экклезиаста" также помещал Ад на севере. Кроме того, север всегда ассоциировался с мраком (Тьмой).
В результате получается весьма интересная ситуация. Как писал Дж. Рассел в своей книге «Люцифер»: "Его [Дьявола] любимое место — Лапландия, там он ездит на оленях". Если до вас еще не дошло, то Дьявол может носить красный мех (шубу), летает по воздуху (в т. ч. на животных), также он может быть черного цвета (Санта проникает в дом через дымоход). Кличка же, распространенная в Европе — Old Nick — напрямую ассоциируется со св. Николаем, также известным как Санта Клаус. Традиционные же подарки, приносимые им детям, представляют собой плоды, орехи, пирожные и прочее съедобное/вкусное, что связано с культом плодородия, который вследствие антижизненности христианства стали относить к Сатане.
Иконография Дьявола
340
Есть много русских сказок, описывающих, как некто затеял тягаться с чертом, ведьмой и т. п., но украдкой крестится и вся сила его противников остается втуне. Однако здесь жест используется сугубо как магический, ни о каких призывах всевышнего и проч. речи не идет.
341
Здесь нет противоречия с написанным на стр. 69. Да, Дьявола
342
Согласно легенде, волшебник был евреем, в связи с чем эта легенда в свое время весьма способствовала антисемитизму.
343
Здесь Бог с большой буквы, так как это — персонаж. Также написано Зло (с большой буквы), когда имеется в виду соответствующий архетип и «зло» (в кавычках), когда речь о моральной категории.