Двадцать шестого февраля 1197 года к Бухаре подступило изрядно измотанное, но всё ещё очень многочисленное, войско сельджуков и туркмен. Тактика обороны городов в Европе была отработана до совершенства, поэтому ничего нового изобретать не пришлось. Бухару окружали четыре артиллерийских форта, с вала одного из которых за приближающимся войском наблюдали король Нового Сиона, Ицхак Левит и, недавно ставший соправителем Хорезмшаха, его младший сын Мухаммед Ала ад-Дин. Сам хорезмшах остался оборонять Ургенч, где были построены точно такие же укрепления, те же четыре форта, по тридцать пушек в каждом. Сначала между городами разделили и крестоносцев, но когда стало понятно, что основные силы идут на Бухару, Гангский легион был в полном составе собран именно в ней. Ветераны-легионеры передвигались быстрее измученных лошадей сельджуков, к тому-же вынужденных охранять обоз с пушками и припасом к ним, поэтому не только успели собраться, но и передохнуть, и даже провести учение.
Защитники Бухары отлично понимали, что отступать сельджукам некуда. Столицу султаната Конью, уже осаждали Рауль де Лузиньян и Патриарх Константинополя; атаки на Ракку, Багдад и Басру только погубили тысяч сорок воинов султана, не добившихся при этом никаких результатов; Тамас Гилсленд и Луи де Блуа уже зачистили Междуречье и подходили к Мераге. Даже будь под командованием Кей-Хосрова свежее войско, пробиться обратно они уже не смогли бы.
– Бедные лошадки. – сложил свою подзорную трубу Мухаммед Ала ад-Дин – Как же эти уроды их замучили. Я не увидел султанского бунчука[89].
– Я тоже. Либо он отправился в Ургенч, либо пытается нас обойти южнее и осадить Самарканд.
– Но это же глупо. Самарканд был самым защищённым городом после войны с каракитаями.
– Глупо. – кивнул Ицхак – Но ничего умного он сделать уже не способен. Появившись под Самаркандом с известием, что осадил Ургенч и Бухару, он может поднять на войну тех же каракитаев, или попытаться уйти в Китай. В его свите много мастеров византийской выучки, китайцы примут их с удовольствием, а здесь ему только и осталось бы, что умереть.
– Трус. – Мухаммед будто выплюнул это слово – Что будем делать мы?
– Ты командир, решать тебе. Но я бы не стал дожидаться пока они развернут свои пушки, а ударил прямо сейчас.
– Их раза в четыре больше.
– Где-то так, но тем лучше для нас, лобовой атаки они точно не ждут. Удивить – значит победить.
– Это слова «Гнева Аллаха»?
– Его. – кивнул король Нового Сиона – Если решишься, я поведу Гангский легион и особую терцию в лоб, а ты выводи конницу им в тыл, чтобы не успели далеко разбежаться.
– Ты уверен? Они же тебя мясом завалят.
– Я уверен. Главное – не дай им разбежаться, или приготовить к бою пушки. Пока они в обозе – это бесполезный груз. Только ударить нужно будет почти одновременно. Как только я свяжу боем конницу, выпущу сигнальную ракету тогда уже атакуй ты и режь всё, что шевелится.
– Если я сейчас выйду через восточные ворота и буду обходить их по дуге, к атаке буду готов после полудня, когда солнце на четверть склонится к закату.
– Это годится. Времени нам хватит. Только будь осторожен и не подожги их порох. Если он рванёт мало и вам не покажется. Ну что, рискнём?
– Ты настолько уверен в своей пехоте?
– Один очень мудрый и уважаемый человек назвал мою пехоту убийцей рыцарства. У меня нет оснований ему не верить. А перед нами даже не рыцари, а голодный, едва таскающий ноги, сброд. Решай, Мухаммед. Завтра они выставят пушки на позиции, и нам придётся платить кровью за каждый шаг.
– Атакуем! Жду твою ракету.
Первое применение мушкетёров в этой истории стало настоящим праздником смерти. Три тысячи мушкетов делали по два залпа в минуту по плотным построениям, приготовившихся контратаковать сельджуков и превращали их в горы мяса раньше, чем имело смысл стрелять из лука, или арбалета, просто не хватило бы дальности. Ицхак Левит, хоть и впервые командовал отрядом в бою, головы не терял и вовремя перенаправлял залпы своего спецназа. Гангский легион он разделил на две терции и поставил охранять фланги, а мушкетёры стреляли и стреляли, продвигаясь после каждого залпа на пятьдесят шагов вперёд. Связать боем всю конницу противника он не успел, она побежала раньше, поэтому сигнальная ракета взлетела позже, чем внимательно наблюдающий за боем Мухаммед Ала ад-Дин отдал приказ к атаке. К закату, войско сельджуков и туркмен перестало существовать как организованная военная сила. Кто-то, конечно, успел сбежать, но на заморённых лошадках они далеко не уйдут.